Ольга Левонович - Дорога навстречу вечернему солнцу

– Девочки, – в дверь коротко постучались, и на пороге возникла долговязая фигура однокурсника Андрея, – у вас кусочка сала нет? Хотел картошки нажарить, на одном растительном масле как-то не очень…

– Андрюша! – Людмила выпрямилась, и вдруг глаза её перестали метать молнии, а загорелись ровным мстительным огнём. И голос изменился, стал вкрадчивым, весёлым даже, – Андрюша, у нас шаром покати, есть нечего. А хочешь покушать настоящих сибирских пельменей, домашних котлет, отведать холодца в колечках лука, с дрожжалкой? Да под наливочку?

Андрюша сглотнул голодную слюну.

– Андрюшенька, – пела Людмила, собирайся скорей, – сумку мне поможешь донести, тяжелая. Мама просила все банки из-под капусты и варенья вернуть. Да и гостинцев я накупила…Через сорок минут автобус наш. Билет на вокзале купим. Встретим с нашими Новый год, наедимся до отвала, и на дорогу мама полные сумки набьёт. С тобой поделюсь!

– А что, я мигом, сейчас буду готов! – Андрей стремительно ретировался.

– Люд, ты что это придумала? А Глеб? А что родители твои подумают. Они же тебя с женихом ожидают!

– Вот так. Будешь знать, как бросать меня на пороге Нового года, Глебушка! А к Андрею надо присмотреться. Он, в общем-то, очень даже ничего.

Они вошли в дом, пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкую дверную балку, впустив клубы белесого пара. Когда распрямились, на них было любо-дорого посмотреть. Людмила – королева в темной искристой шубе, норковой шапке. Вид у нее и в домашнем платье важный, а уж в зимней одежде – и подавно. Лицом Людмила бела, глаза карие, ресницы густо-черные, нос точеный, губы яркие. Локоны каштановые уложены в красивую прическу. Мимо такой не пройдешь, не оглянувшись. Недаром Андрей на неё с первого курса заглядывался. А сколько портретов её нарисовал в тетради во время лекций! Хороша. Не то, что Саша, младшая сестрица.

Андрей помог снять Людмиле шубу. Чуть сутулился, широкоплечий, высокий. Повернул к свету смуглое, скуластое лицо. Нос широковатый, с горбинкой. Губы тонкие, глаза темные, какого цвета – и не разберешь сразу. «Гуран», короче: в роду непременно кто-то из бурят или тунгусов был…

Саша застыла у притолоки. Андрей взглянул коротко, и словно на фотопленке отразился её образ в его мозгу. Он умел так – раз взглянет, и потом без помех может рассматривать картинку, словно готовое цветное фото. На вид – старшеклассница. Лицо – в едва приметных конопушках, волосы русые собирает в пшеничный пучок. Худенькая, гибкая. Глаза – то ли серо-голубые, то ли зеленые. Нос вздернут чуток, губы по-детски припухлые. Кажется – ничего общего со старшей сестрой, и всё-таки сходство есть.

Вот эта Саша скоренько подхватила из рук Андрея тяжелую Людмилину сумку, засуетилась у стола, выкладывая склянки, заманчивые вкусности в консервных баночках, упаковках.

Мандариновый праздничный аромат поплыл по кухне. Его перебивал аппетитный запах колбасы, нарезаемый Сашей тонкими ломтиками. На плитке булькала лавровая с горошинами перца – в ожидании пельменей.

В разгар буйства запахов пришли мама с папой – зачем-то отлучались к соседям. Мама порывисто обняла старшую дочь, бережно – «будущего зятя». Папа крякал, говорил громко, порывался лишние шубейки с вешалки убрать, предлагал стол развернуть. Мама быстренько отправила его за холодцом, что стыл в бане.

… За столом сидели долго. Людмила рассказывала свои институтские новости, Андрей молчал и улыбался. Мама, наконец, не выдержала, и приступила к нему с расспросами, целый экзамен устроила. А Саша прыскала в ладошку, восторженно поглядывая на Андрея, что Людмиле не очень понравилось.

Оказалось, что Андрей – однокурсник Людмилы, учится в том же политехническом. До института в армии отслужил. А родители его – колхозники.

– Ты не говорил, – – удивленно вскинув тонкие брови, пропела Людмила.

– А ты и не спрашивала, – улыбаясь, ответил Андрей. И с тем же выражением лица повернулся к Саше:

– А Вы – учитесь, работаете?

Сашины глаза, почти черные оттого, что выпила рюмку, сияли, огромные, бездонные. Девушка то в упор глядела на него, то отводила глаза, и он засмотрелся на неё, и не мог взгляда отвести. Сашины локоны, золотые в электрическом свете, разметались по плечам. Саша чем-то неуловимо напоминала Людмилу, и была в ней красота, которую Андрей приметил не сразу. Не тщательно созданная с помощью косметики и прически, а – избыток жизни, который так и лился из глаз…