Ольга Левонович - Дорога навстречу вечернему солнцу

В комнате из мебели был продавленный диван, шифоньер и телевизор, с фотопортретом в рамке. Из-за плотно задёрнутых штор комнату наполнял грязно-розовый свет.

Маша рассмотрела фото. Девочка, лет десяти, с маленькими, широко расставленными глазками, ужасно некрасивая… Дочка, должно быть.

Костя позвал к столу. Он суетливо поставил сначала перед отцом, потом перед ней тарелки с супом – прозрачным и почти пустым. Кусочки мяса, несколько брусочков картошки, пара вермишелинок. Похлебали, суп слегка горчил.

– Андрей Петрович, – обратился Костя к отцу, – Можно я Машу в кино приглашу?

Маша удивлённо вскинула глаза. Костя смотрел в сторону.

Отец хмыкнул. Помолчав, ответил каким-то не своим, приторно-воодушевлённым голосом, каким иногда разговаривал с малознакомыми людьми:

– Это её решение, я ничего не имею против.

Маша закусила губу, решила, что, пока Костя сам к ней не обратится, не подавать голоса. Всё – несвежий воздух, убогость квартиры, фото, суп, сам хозяин, в котором было почти не узнать подтянутого охотника, угнетало её. Она подумала вдруг, как после свадьбы он приведёт её в эту нору, уложит на продавленный диван… И девочка с фото своими маленькими глазками будет тупо смотреть на них… Фу…

Костя пошёл проводить их до троллейбусной остановки. Отец шёл посредине. Проходя мимо кинотеатра, Костя махнул рукой на афишу:

– Смешное, про Робинзона… Маша, я куплю билеты на пять вечера, на завтра.

Отец в тот же день уехал домой, Маша вернулась на квартиру к тётке.

На следующий день, без двадцати пять, она была у кинотеатра. Стояла у оградки, наблюдала людской разноцветный круговорот. С её места хорошо просматривалась маленькая площадь, и всё ждала, что откуда-нибудь вынырнет сухощавая светловолосая фигурка Кости.

Даже если и проглядит, то её, в ярко-оранжевой кофточке, не заметить было невозможно. Почти каждый мужчина, проходящий мимо, заворачивал голову. Держались прямо только те, что пришли с дамами…

Неподалёку переминался парнишка в джинсах и синей курточке. Тянул голову, озирался, и карими круглыми глазами поглядывал на Машу. Маша старалась так явно не вертеть головой, но всё чаще бросала взгляд на часики.

– Девушка, он не придёт, – парнишка улыбался.

– Придёт.

– Точно, не придёт. Уже без десяти. И моя не придёт.

Маша отвернула голову. Но через две минуты, когда поток заходивших в кинотеатр стал иссякать, и напряжение достигло предела, она снова услышала знакомый мальчишечий голос:

– У меня два билета. Пошли, а? Мне одному не хочется. Пойдём, назло всем врагам.

Маша глянула на него. Он был серьёзен, а глаза смеялись.

– Подождём до без пяти.

– Подождём, – он переместился поближе.

– Всё, без пяти, секунда в секунду! Пошли! – и он потянул Машу за руку за руку. Она, не переставая оглядываться, скрылась за стеклянной дверью.

Через минуту завизжал тормозами уазик, из него выскочил худой светловолосый человек, застыл, рассматривая площадь. Она была пуста…

Людмила в крайнем раздражении собирала дорожную сумку. Не снимала, а срывала одежду с плечиков в шифоньере. Валентина тоже собиралась в дорогу, но, в отличие от Людмилы, в ровном настроении. Она, как всегда, не спеша, аккуратно складывала платье, спортивный костюм.

В общежитии уже вовсю начали праздновать Новый год. Несмотря на раннее утро тридцать первого декабря, слышались пьяные вопли, хохот, грохотала музыка.

– Люд, ну ты чего так расстроилась, – уговаривала подругу Валентина, – ну подумаешь, Глебушка не смог поехать с тобой, гости из Ленинграда – они на время, а ты – навсегда!

– Он же обещал! Я и маме с папой написала, сказала, что приеду на праздник не одна! А теперь! Ехать одной! Три часа в промёрзшем автобусе! А там что я буду делать, скукота там, в деревне, понимаешь!

– Так ты же домой едешь! – вздохнула Валентина, – Я бы рада была проведать своих, но они в двух сутках езды на поезде, ты же знаешь. Вот, еду к тёте… Встретим с нею Новый год, а завтра сюда вернусь.

– А Глеб! – задыхалась от негодования Людмила, – променять меня на каких-то ленинградских гостей! Прилетели в столицу сибирского края! Ну и гуляли бы сами. У родителей Глеба в городе квартира приличная, никакой гостиницы не нужно. Но мало им, ещё экскурсовод потребовался!

– Он тебя не позвал с собой? – поинтересовалась подруга.

– Не знаю! Может и позвал бы! Да я, когда поняла, что он со мной не едет, и разговаривать с ним не стала!