Дарья Лав - Сколько стоит мечта?

Я: — Почему, чем лучше я к тебе отношусь, тем хуже относишься ты?

Он: — Просто такое стечение обстоятельств, поверь, я не специально это делаю.

Каждый раз, чем больше я шла ему навстречу, тем больше он отдалялся. Я прекрасно понимала, что этого делать нельзя, но просто не могла по-другому. Заставляла себя ждать, запрещала себе даже думать о нем, гнала его из снов, но все равно рано или поздно срывалась. А он снова и снова принимал мою инициативу, не выражая при этом своей. Отговорки с его стороны становились все более нелепыми, и я даже предпочла бы услышать что-нибудь вроде «марсиане забрали меня на опыты; у меня воспалился клапан легочной артерии; мой кот очень нуждается в поддержке после недавно перенесенной кастрации; по лунному календарю стрижек мне именно в этот день необходимо посетить своего парикмахера». Я бы даже прониклась глубочайшим пониманием к любой из этих причин.

Но вместо этого я только слышала: «Я хочу увидеться, но пока не получается. Созвонимся».

Ему важно было держать все под контролем, под своим контролем. Все равно, каким способом, но он должен был быть хозяином положения, пусть даже и всего лишь в собственных глазах.

Ни разу я не уличила его в попытке прибегнуть к различного рода приемам манипуляции, хотя все они были на поверхности. Что-то постоянно мешало ему полностью раскрыться. Но мне было интересно наблюдать за ходом его мыслей. Даже тогда, когда эти приемы перерастали в откровенную ложь, я закрывала на это глаза и подыгрывала ему. Просто иногда они казались мне такими милыми и безобидными…

Например, один из самых моих любимых: когда ему было нечего больше сказать или нечего ответить на мою реплику, возникал совершенно беспроигрышный маневр в виде фразы: «У меня садится батарея, осталось всего 3 %». Идеальный способ закончить разговор, в котором кроются сразу три преимущества: во-первых, это дает возможность первым закончить разговор, опять-таки сделав акцент на своем превосходстве; во-вторых, это способ, направленный на то, чтобы, избегая лишних встречных вопросов, выудить основную важную информацию в кратчайшие сроки, и наконец, в-третьих, эта причина сама по себе неоспоримо уважительная, на нее невозможно обидеться или оспорить. Конечно, можно сделать вывод, что это всего лишь совпадение, ведь со всеми случается. Но не в том случае, когда это из раза в раз повторяющееся явление, приходящееся исключительно на те моменты, когда бывает нечем крыть. Так что на этот прием я купилась только в самый первый раз, все остальные я многозначительно замолчала.

Как ни странно, но именно его театральное равнодушие толкало меня на все более безумные поступки, которых он, вероятно, и ждал. Но это вредило моей вполне устоявшейся и зрелой внутренней гармонии.

Тем не менее я поступательно шла к своей цели, которую сама для себя тогда еще толком не определила. Мне очень хотелось какой-то определенности: от него, от себя, я была бы рада любой. Ничто так не выводило меня из равновесия, как неопределенность, подвешенное состояние, когда не знаешь, чего ждать, но ждешь, ждешь, сам не зная чего, потому что от тебя ничего не зависит. Он знал об этом, ведь я сама сказала ему об этой своей слабости. Знал и умело этим пользовался. Словно из ниоткуда, пришел очень нужный в тот период времени совет, который помог мне по-другому взглянуть на эту проблему. Один человек сказал мне: «Никогда не требуй ни от кого определенности. Даже от себя. Это большая роскошь в наше время». И я задумалась: действительно, ведь это непозволительная роскошь, и как я могу от кого-то ее требовать, если даже от себя самой не всегда могу ее добиться.

Несколько раз мне даже хотелось все бросить и отступить, но это было бы проявлением слабости с моей стороны, а значит, проигрышем, которого мне не хотелось бы допускать даже не из страха быть побежденной им, а потому что я бы начала заниматься самоедством, что было для меня гораздо страшнее. Тогда однажды я решила устроить небольшую проверку, итогом которой стало бы выявление его истинного ко мне отношения. И не дожидаясь того, когда же, наконец, он соизволит назначить встречу, я устроила эту встречу сама.

Я: — Я уезжаю.

Он: — Куда?

Я: — Из твоей жизни.

Он (усмехнувшись): — Почему?

Я: — Потому что у нас не получается договариваться и мы не слышим друг друга.

Больше на эту тему не было сказано ни слова. Мы говорили на разные отвлеченные темы, и лишь в конце встречи он, улыбнувшись, сказал: