Григорий Курлов - Обалденика. Книга-состояние. Фаза вторая

И живите, не просто улыбаясь, а смеясь! Смеясь, как смеется ребенок в радостном изумлении от изобилия ощущений, открывшегося ему Мира, как смеются влюбленные, держась за руки и кружась под теплым летним дождем, как смеется наш Создатель, глядя на нас – смеющихся, и не скрывающий своей радости от вновь обретенного единения с нашим сознанием.

Наша с вами молитва, наша медитация – это гуща жизни, это человеческие отношения, это ощущения непреходящего восторга от общения с трехмерным Миром. Общения – с полной осознанностью происходящего. С непрерывным ощущением себя Хозяином, наблюдающим за своей равноценной частью – Человеком и живет его мирскими радостями . И со столь же непрерывным ощущением Хозяйской Божественной природы в себе – Человеке.

Это и есть то самое состояние парения , о котором мы вам говорили еще на первом занятии. Умолчали мы только о том, что понятие это столь емкое, что решение насущных проблем лишь малая его часть.

Спасибо вам за радость общения с вами. За то творческое вдохновение, что вы нам дали.

Мы вас любим. Любите и вы себя. Любите такими, какие вы есть. А вы – прекрасны.

И мудрый Лао-цзы нас в этом поддерживает: «…Снежному гусю не нужно мыться, чтобы быть белым» , – говорит этот неисчерпаемый старец, вместе с нами благословляя вас в путь добрый.

…И пришли они к нему, и, толпою вокруг вставши, так сказали:

– Мы любим тебя, Господи. Дай нам возможность явить любовь свою… На любые подвиги – физические ли, духовные ли – готовы мы…

– Правда? – удивился он. – И в пропасть шагнуть не побоитесь?

– С именем твоим шагнем как один…

– И зверя лютого не испугаетесь?

– С именем твоим скормим зверям себя…

– И в огонь войдете?

– Как один, Господи, с именем твоим… Испытай нас, дай нам задание сверх сил наших…

– …Ну что же, – молвил он задумчиво, но с надеждой во взоре, – тогда вот что будет подвигом вашим:

ИДИТЕ… И БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ!..

…Ну, и что там дальше? Конец это уже или продолжение еще следует? Нет, следует лишь начало… Все это только присказка, а сказка, как водится, – впереди.

Сказка о чуде, зачатом некогда в сердцах человеческих; сказка о мечте, жившей еще в предках наших; сказка, время которой пришло былью обернуться, – сказка о Дураке.

…Это дань зову, сокрытому в душе каждого, это первый, пусть не очень внятный лепет младенца, давно ждавшего своего рождения и лишь сейчас обретшего язык, на котором он сможет общаться с нами. И язык этот – смех. А имя младенца – Дурак.

Совершенно особое отношение к образу Дурака просматривается в наших традициях, в сказочном фольклоре, в самом нашем сознании. Нет ни его уничижения, ни злой насмешки над ним, нет к нему неприязни или осуждения. Напротив, есть потаенная, здоровая зависть к его свободе и независимости, к его неизменной удачливости и оптимизму.

«Дураку море по колено», «Дураку закон не писан», «Бог дает, а Дурак берет», «Из Дурака и плач смехом лезет», «Дураку все смех на уме», «Кто и в горе смеется, тому все удается» , – чего больше в этих присказках: назидательного укора или восхищения над «неуловимостью» Дурака проблемами и невзгодами? Мы понимаем, что, скорее всего, единого ответа не получится. Каждый увидит лишь то, что присуще именно ему, – « чем наполнен кувшин, то из него и выльется », – знакомо и не раз уже отслежено, не правда ли? Вот вы сейчас и определите направление своего дальнейшего пути. Ответьте, кто вам милее – привычный и знакомый умник, богатый лишь чужим знанием, или непривычный и непредсказуемый Дурак, истинно мудрый не словами и мыслями, а поступками и интуитивным знанием? Только не ошибитесь. А то спохватитесь, когда поздно уже будет, – ведь Дурак-то, он заразителен…

Ну так кто же он – этот вечно смеющийся Дурак? Ни в грош не ставящий то, за что обычно цепляются обыватели, стремясь сохранить свое достоинство, свой статус, самих себя? Дураку плевать на почет и славу, но именно о нем рассказывают сказки и слагают былины; он всегда рад малости и сыт сухариком, но почему-то именно у него оказывается изобильная скатерть-самобранка; богатство и деньги для него не имеют значения, но вновь – лишь ему достаются все сокровища и, как правило, полцарства в придачу; он не стремится повелевать, но всегда вокруг него куча помощников, наперебой предлагающих свои услуги; все решения он принимает не по уму и расчету, а по вдохновению и внутреннему порыву, и именно они оказываются единственно верными и приводящими его к удаче.