Валентин Бадрак - Как воспитать незаурядную личность

Хотя имеется и важное сходство: оба ученика были удалены от мирской суеты, что, несомненно, содействовало впитыванию знаний. Аристотелю удалось многое. Пробуждая разум юного Александра, учитель привил ему глубокую, осмысленную любовь к культуре, на образах бессмертных героев обучал основам истории, пониманию некоторых законов бытия. Именно Аристотелю приписывают безусловный приоритет рассудка в расчетах при подготовке серьезных кампаний‚ пленительную артистичность, практичность и даже некоторую осторожность Александра-полководца, что поразительным образом уживалось в нем наряду с необузданным нравом и свирепостью.

В одной из глав упоминалось, сколь неразрывной и сильной была духовная связь матери Аврелии с сыном, Юлием Цезарем. Женщина не только неустанно проявляла любовь к сыну, которого, как наседка, оберегала и готова была поддерживать во всех начинаниях, даже авантюрах. Интуиция и природная мудрость подсказали ей уделить внимание развитию интеллекта и широты кругозора сына, когда тот был маленьким ребенком. Известно, что мировоззрение юного Цезаря в значительной степени было сформировано его учителем – одним из самых именитых и действительно талантливых наставников того времени. Аврелии удалось уговорить Марка Антония Гнифона, автора блестящего сочинения «О латинском языке», заняться ее сыном. По всей видимости, Гнифон оказался выдающимся педагогом, ибо сумел привить молодому аристократу вкус к правильному и колоритному языку, а также открыл ему древнюю классику, лингвистику, философию и историю. Благодаря занятиям с авторитетным наставником Юлий на деле убедился, что отточенный, изысканный язык и хорошая лингвистическая подготовка могут пробить дорогу к цели куда лучше грубого меча. С их помощью он потом не раз формировал общественное мнение и в среде преданных легионеров, и у черни, и в рядах аристократической знати Древнего Рима. Небезынтересный факт: в порыве внезапного вдохновения Юлий даже написал поэму о подвигах могучего героя древности Геркулеса. Можно с полной ответственностью заявить, что благодаря отваге Юлий Цезарь мог бы добиться военных побед, но вот без усвоенных в детстве уникальных знаний он никогда не стал бы выдающимся государственным деятелем.

К этому же подходу получения и использования знаний относится и опыт Альфреда Нобеля. Мальчиком он всего лишь год посещал школу (что приписывали слабому здоровью и неисправимой замкнутости). Где убывает одно, часто прибывает другое. Усилия отца по организации индивидуального учебного процесса с изучением предметов, которые он сам считал важными, принесли небывалые плоды. Опять же занятия проводились в тишине, в отсутствии чуждой энергетики (всегда присутствующей в больших учебных аудиториях). Прошло совсем немного времени, и маленький Альфред стал радовать родителей необыкновенно глубокими познаниями‚ особенно хорошо ему давались иностранные языки. Нобель-отец щедро оплачивал частные уроки сыновей‚ приглашая самых именитых учителей. То, что среди них были известные в стране ученые, исключительная отцовская заслуга (она граничит с созданием уникального окружения вокруг сыновей). Родитель предусмотрительно отдавал должное и сентиментальной, романтической поэзии, и фундаментальным наукам, формируя мотивацию детей к овладению знаниями, в том числе демонстрацией собственных исследовательских и производственных успехов. Эммануэль Нобель всегда был для детей непререкаемым авторитетом.

Почему есть смысл разделять получение знаний и получение образования? Дело в том, что мотивация к знаниям, как правило, проистекает из интереса к познанию самого ребенка, причем получение знаний чаще всего происходит бессистемно и индивидуально. Образование же носит в основном общий, системный характер. Хорошо, когда эти процессы взаимно дополняют друг друга, но это величайшая редкость. Чаще всего желания получения знаний вступают в конфликт с образовательными идеями, навязываемыми учителями или родителями, как было описано на примере школьного обучения Стефана Цвейга. К тому же время нерастяжимо, а энергия быстро иссякает. И интерес ребенка, если он безропотно покоряется напору взрослых, быстро улетучивается, любознательность подменяется машинальным заучиванием всего того, что представляется родителям как «нужное для организации будущей жизни, необходимое для успеха». Но чем больше ребенок привыкает жить стереотипами (даже будучи круглым отличником в школе и прилежным исполнителем воли родителей), тем меньше креативности в его действиях остается. И потом родители удивляются, как это их сын или дочь, зная школьные предметы почти в совершенстве, обладая высокими баллами и солидными аттестатами, оказываются неспособными найти себя, встать на путь самореализации. Ведь не всякому хватит мужества изменить свой жизненный сценарий уже в пути, как писатель-философ Ричард Бах или психотерапевт Ролло Мэй. Оттого и стала среди педагогов популярной идея научиться следовать за интересами детей или формировать эти интересы. Но существует мнение, что интересы могут оказаться узко специфическими и не обеспечивают панорамного развития. В этих доводах достаточно высокий процент истины. Можно вспомнить Агату Кристи, которая сумела достичь социальной и творческой самореализации, однако в течение всей жизни делала вопиющие грамматические ошибки. Или Михаила Лермонтова, одного из величайших поэтов «золотого века» русской культуры и одновременно нелюдимого человека, неудобного в общении.