Валентин Бадрак - Как преодолеть личную трагедию

Все эти личности упомянуты не случайно. Каждая жизнь, победа над болезнью или поражение в кризисной ситуации содержат в себе важнейшие крупицы опыта. Именно опыт, образ мышления этих людей позволяют проникнуться пониманием собственного пограничного состояния или драматического положения. Детальный анализ разнообразных ситуаций, поведения победивших обстоятельства людей наверняка приблизят к выработке собственного индивидуального подхода. В этом и состоит идея описания случаев преодоления – они должны не только вдохновлять, но и показывать путь. Быть маяками.

В возрасте 66 лет у профессора Зигмунда Фрейда во рту появилась опухоль, которую через несколько месяцев диагностировали как рак нёба – стопроцентно смертный приговор, особенно для того времени. К этому моменту сам знаменитый ученый переживал примечательную метаморфозу. Всю жизнь он был сосредоточен на одном деле, совмещая врачебную практику и написание книг. Его образ жизни на первый взгляд представляется упорядоченным и системно-организованным – подчиненным единственной цели. Цельность образа как бы дополняла безоблачная семейная жизнь исследователя, его обособленность, созданный и активно действующий психоаналитический конклав. Поэтому кажется в высшей степени странным и нелепым появление на такой фундаментальной, прочно разработанной платформе смертельно опасного недуга. Но, на поверку, прочность фундамента зачастую бывает слишком обманчива.

Чтобы яснее представить себе вполне успешное, в целом удавшееся противостояние болезни, необходимо заглянуть в тайные недра жизни Фрейда и начать следует со времени, предшествующего страшному заболеванию.

Можно встретить немало упоминаний, будто смертельная хворь была вызвана непомерным курением. Однако современные взгляды на природу онкологии свидетельствуют, что курение могло лишь стимулировать болезнь, создать то так называемое «слабое звено» организма, где защитная пленка иммунитета оказалась наиболее тонкой и впустила недуг. При определении наиболее важных причин заболевания следует учитывать прежде всего более тонкие психоэмоциональные аспекты, возникшие вслед продолжительного несоответствия восприятия миром личности Фрейда, негативных последствий многолетней «борьбы за территорию» со своими же бывшими учениками, вполне реальных брешей в отношениях с соратниками и оппонентами. Да и в частной жизни ученого все было не так безоблачно. Более того, в истории искателя тайн человеческой души многое представляется мистическим и непостижимым, как, впрочем, и в области, которую он изучал.

Итак, попытаемся проанализировать, что же происходило с выдающимся ученым в течение 10–15 лет, предшествующих заболеванию. Что было особенно дорого Зигмунду Фрейду в расцвете творческих сил, и какие энергетические пробки создавали тромбозы в этой неутомимой творческой душе? Что заставило споткнуться этого пытливого максималиста, всегда активно и бескомпромиссно борющегося за лидерство человека, который привык всегда быть первым во всем. Даже в школе он слыл одним из лучших учеников и с отличием ее окончил. А в Венском университете блестяще сдал выпускные экзамены, стал доктором медицины. И вдруг поразительная цикличность жестоких ударов судьбы, которые на самом деле были запрограммированы его более чем сложной натурой.

Необходимо отметить, что его уникальное учение поглощало все силы и время своего создателя в течение многих лет, вызывало его беспокойство, подтачивая основы здоровья. К моменту своего заболевания Фрейд опубликовал все те произведения, которые сделали его всемирно известным. Но его всегда одолевали сомнения относительно способности современников принять его концепцию психоанализа. Главное, что следует подчеркнуть: все происходило на фоне абсолютного непринятия медицинским миром его в качестве первооткрывателя. Совершенно очевидно, что пики духовной нестабильности будущего мэтра достигли апогея в период от 45 до 55 лет, времени, когда мотивированный мужчина нередко думает: жизнь коротка, достижения слишком незначительны, а успеть следует еще очень много. Вовсе неслучайно к 40 годам Фрейд сделал себе первый заметный подарок – официально (хотя и весьма осторожно) заявил о создании психоанализа. Но и к сорока пяти годам он все еще находился в высшей степени в двусмысленном положении: имея за спиной солидную практику, фактически став настоящим ученым и автором книг, он еще не был признан ни научным сообществом, ни даже лидером того движения, которое создал. Неприятие его идей медицинским миром превратилось в устойчивый, постоянный раздражитель.