Валентин Бадрак - Как преодолеть личную трагедию

Вероятно, важнейший аспект противостояния трагедии заключается в сохранении связи между земным и запредельным, куда удалось заглянуть избранным. Второй аспект наверняка заложен в сомнениях и переживаниях – опыт Зигмунда Фрейда прямо об этом свидетельствует. Движение, как при фартлеке – изнуряющем рваном беге, без отсутствия умиротворенности, с излишней нервозностью, агрессивностью ко всему миру. Но Фрейд отыскал свой секрет противодействия болезни. Он сумел наладить связь между переживаниями и действительностью, сумел деятельностью и ее результатами сформировать новый тип реальности, без губительных мыслей. Важнейший урок Фрейда состоит в том, что отказ от критических переживаний не обязательно должен быть обусловлен сменой деятельности. Порой достаточно применить эффект параллакса, взглянуть на собственное дело под иным углом, сделать распределение энергии более рациональным (кстати, знатоки йоги и аюрведы, работающие с энергиями, обращают внимание на тот факт, что нёбо является местом «закольцовывания» энергии, поэтому участок полости рта задействован во время многих практик и медитаций для создания оптимального течения энергии).

Похожую ситуацию пережил писатель Александр Солженицын, который в тридцать четыре года оказался один на один с семиномой – опухолью яичка, причем находился он в это время в заключении – в лагере на севере Казахстана. Но он преодолел свою болезнь неутомимым творческим усилием, выплескивая в книгах все те негативные эмоции, которые вели его в могилу. Кстати, важным для Солженицына, прожившего в итоге почти 90 лет, стало литературное описание похожего случая – высказаться, выплеснуть эмоции ему удалось в книге «Раковый корпус», где он касается и важнейшего аспекта преодоления трагедии – избавления от страха смерти. «То, что я наметил, я выполню. Меня запугать нельзя. Я умирал на войне, от голода в лагере, я умирал от рака – я смерти не боюсь и ко всему готов», – утверждал он. Принимая во внимание, что это один из ключевых моментов преодоления кризисных ситуаций, приведем короткий отрывок полностью: «…Он вспоминал, как умирали те старые в их местности на Каме – хоть русские, хоть татары, хоть вотяки. Не пыжились они, не отбивались, не хвастали, что не умрут, – все они принимали смерть спокойно. Не только не оттягивали расчет, а готовились потихоньку и загодя, назначали, кому кобыла, кому жеребенок, кому зипун, кому сапоги. И отходили облегченно, будто просто перебирались в другую избу. И никого из них нельзя было напугать раком. Да и рака-то ни у кого не было». После таких слов становится понятным, почему от самого писателя, отрешенно работающего над своими книгами, болезнь отстала, как отстает корочка от зажившей ранки.

Стоит заметить, что личности, успешно преодолевшие кризисные ситуации, во многом меняли свое мышление. Тот же Солженицын существенно уменьшил агрессию и ожесточение. Зная, как не жалует его писатель Владимир Набоков, он без всяких сомнений написал письмо в Нобелевский комитет, рекомендовав номинировать именно Набокова, как крупнейшего мастера слова, на получения престижной премии.

Еще несколько эпизодов преодоления представляются важными для понимания психологии деятельности человека, получившего «черную метку». Достойна изучения философия Кристины Гроф, с предельной откровенностью поведавшей об излечении от алкоголизма. Важный для понимания преодоления момент содержится в обозначении деятельности на стыке «жизни тела и духа». Встреча духовного учителя в Индии, непрестанные медитации, освоение мистических традиций Востока, приближение к буддизму с его оценками привязанностей. Шаг за шагом она двигалась по пути выздоровления последовательно и непреклонно, пока не преодолела «сладкое алкогольное забвение». В итоге это стало возможным благодаря «высоте цели», вытеснившей пары зеленого змия. Воистину большие цели создают уникальные возможности.

Хотя не стоит преувеличивать – иногда и для реализовавшей себя личности все решается на уровне выживания, а искусственно формируемые цели могут попросту не сработать. Писателю Полу Уэсту пришлось преодолевать тяжелую афазию после инсульта, при этом он знал, что никогда уже не сумеет вернуться к литературному творчеству. Это был большой удар не только для него, но и для его жены, писательницы и поэтессы Дианы Акерман. Но их совместная победа оказалась возможной в первую очередь благодаря принятию ситуации, готовности жить с нею и спокойно преодолевать трудности, в том числе заново учиться ходить и разговаривать.