Светлана Бронникова - Интуитивное питание. Как перестать беспокоиться о еде и похудеть

Годами мы считали, что идеальный ИМТ – 23. Наконец, в 2013 году появилась статья Кетрин Флегал (JAMA), продемонстрировавшей на выборке в 3 млн испытуемых, что идеальный ИМТ составляет от 25 до 30. Именно эти люди демонстрировали наиболее низкий уровень смертности.

С возрастом снижение веса становится сложнее. Происходит рекомпозиция тела: мышечная масса заменяется на жир. При этом ИМТ может оставаться тем же.

Те, кто имеет низкий процент жира и низкий уровень мышечной массы, имеют наиболее неблагоприятное телосложение (телесную композицию). Причина этого в низкой кардиоваскулярной тренированности. Те, кто стремится контролировать свой вес (и, как следствие, здоровье) с помощью исключительно диет, не получают метаболических бенефитов, которые достижимы только с помощью физических нагрузок. Весьма вероятно, что они также являются носителями невидимого жира, который является метаболической нагрузкой для тела.

Тот факт, что люди, страдающие ожирением, в большей степени рискуют заболеть диабетом 2 типа и сердечно-сосудистыми заболеваниями, может быть частью общего знания. То, что не является частью общего знания – что четверть людей нормального веса страдает от тех же заболеваний. Половина людей с лишним весом и треть страдающих ожирением демонстрируют превосходное здоровье согласно всем медицинским тестам (отсутствие высокого давления, инсулинорезистентности, высокого холестерола) – метаболически здоровое ожирение. Те из них, кто физически тренирован, справляются с болезнями гораздо лучше людей с нормальным весом.

В США 18 млн людей с нормальным весом страдают различными метаболическими состояниями и 56 млн с лишним весом и ожирением, являющихся здоровыми.

Многие исследования показали, что высокий риск смертности связан далеко не только с лишним весом. На самом деле кривая смертности имеет форму вилки. Финское исследование, в котором принимали участие женщины от 25 до 64 лет, показало, что самая худая и самая толстая часть выборки (примерно одна пятая в каждом случае) наиболее подвержены риску. В канадском лонгитюдном исследовании было обнаружено, что наибольшему риску подвергаются мужчины с пониженным весом (ИМТ менее 20), а наименьшему риску – группа с ИМТ от 25 до 30, т. е. те, кто, с нашей точки зрения, страдает от лишнего веса. В этом исследовании мужчины, страдавшие ожирением, продемонстрировали более низкий риск смертности, чем мужчины с недостатком веса. В исследовании, проведенном в Италии, наиболее низкий риск смертности показали женщины с ИМТ 32 и мужчины с ИМТ 29. Норвежское исследование, охватывавшее 1,8 миллиона людей и длившееся 10 лет, показало, что наибольшим риском смертности обладают мужчины с ИМТ менее 18. Женщины с ИМТ выше 40 – тяжелая форма ожирения – имели более низкий риск смертности, чем женщины с недостатком веса.

Похоже, что убеждение, принятое в XIX веке, когда здоровье ассоциировалось с людьми «в теле», и известная поговорка «Пока толстый сохнет, худой – сдохнет» подтверждаются данными современной науки.

Такова статистика. Правда, я совершенно точно знаю, что так же, как курильщики решают проблему когнитивного диссонанса тем, что обесценивают информацию о вреде курения, худеющие, особенно женщины, особенно на территории бывшего СССР, скажут мысленно – лучше я буду в группе худых с повышенным риском смертности, чем в группе толстых долгожителей. Ведь правда?

Говоря о ненавистном лишнем весе, часто говорят о «пищевой зависимости». Современные специалисты, работающие с перееданием и лишним весом, считают этот термин устаревшим и более неактуальным – нельзя сравнивать зависимость от наркотических веществ, кофеина или никотина со стремлением человека к перееданию, поскольку без всех вышеперечисленных веществ человек выжить может, а без еды – нет.

В стремлении продолжать есть после насыщения нет ничего противоестественного, это важный эволюционный механизм выживания. Как известно, сигналы насыщения достигают мозга чуть позже, чем это насыщение фактически происходит, – чтобы, если еда доступна, человек был способен продолжать есть немного «с запасом». Пытаясь справиться с перееданием, мы фактически боремся с механизмом, отвечающим за наше выживание. С точки зрения самой древней части нашего мозга – так называемого рептильного мозга – пещерный человек мало чем отличается от офисного сотрудника с ноутбуком и в костюме.