Светлана Бронникова - Интуитивное питание. Как перестать беспокоиться о еде и похудеть

Я не призываю вас искать в себе признаки тех или иных психических расстройств, совокупных проблеме лишнего веса. Для нас, психотерапевтов, ясно, что этот путь – тупиковый. Констатируя у себя наличие тех или иных расстройств, мы ничего не добавляем в копилку их излечения. Но вот задать себе вопрос, ровно противоположный тому, что мы задавали себе в рамках первого дня Экспериментариума на себе, а именно: «Зачем мне НЕ худеть? Какую роль играет лишний вес в моей жизни? Чему он помогает?», может быть и небезынтересно, и небесполезно.

Помните, был такой суперпопулярный фильм-антиутопия «Матрица»? А в интернете после его выхода появилась ужасно смешная пародия, где герой фильма Нео надо и не надо – выкрикивал: «Я знаю кунг-фу и умею летать!»

Был ли герой «Матрицы» магом? Да, безусловно. Строго говоря, любое тайное знание, приводящее к чудесным изменениям, есть магия. В этом смысле диета и диетическое поведение – есть вариант современной магии. Изменения личности и характера сидящего на диете, описанные в предыдущей главе, – не единственные, характерные для следующих диете. Нередко первая фаза успеха влечет за собой повышение (и не всегда адекватное) самооценки, ощущение причастности к тайному знанию, презрение и ненависть к «жирным», к тем, кто не смог так, как я, – «выучить кунг-фу и научиться летать». Нет, я не говорю, что это обязательно происходит, – но так бывает. И на мой взгляд, это напрямую связано с кратковременным, но опьяняющим ощущением магического контроля над своим телом и над своей жизнью. Именно этот феномен лежит в основе обещаний, которые дает любая диетическая концепция – на нашей диете вы обязательно почувствуете себя лучше. Да, это так – почувствуете обязательно. Просто ненадолго.

Я утверждаю, что огромное количество людей, страдающих расстройствами пищевого поведения, страдают от чрезмерного и малоадекватного контроля. Самая распространенная комбинация – уже описанные «плизеры», которые при этом обладают развитым и чрезмерным контролем.

Это и вечно занятые матери семейств, разруливающие школьные дела детей, кружки и семейные выходы, это и сделавшие успешную карьеру люди, «горящие» на работе. Бремя контроля настолько утомительно и невыносимо тяжело, что мне насущно необходима область, где контроля нет. Это – еда. В отношении еды в периоды «зажоров» я себя «отпускаю» и тут уж отрываюсь за все остальное время, освобождаюсь, отдыхаю. В период диеты я, напротив, получаю удовольствие от восстановленного порядка и контроля. Профит есть в любом случае.

Контроль – продукт огромной внутренней тревоги, тревога, в свою очередь, базируется на ощущении отсутствия права на ошибку. Здесь я напоминаю об этом, чтобы показать, как важны эти основополагающие черты личности переедающего и что именно здесь находится ключ к исцелению.

Для того, чтобы победить расстройства пищевого поведения, необходимо принять на себя ответственность за собственное тело и питание. И вот тут скажу странное: ответственность не имеет ничего общего с контролем. Взяв на себя ответственность, я не пытаюсь непременно спрогнозировать нужный результат – я просто с интересом жду его наступления, зная, что обязательно разберусь с последствиями. Взяв на себя ответственность, я не боюсь экспериментировать, пробовать новое, ошибаться – ответственность-то все равно на мне, это дает мне полную свободу действий. Взяв на себя ответственность, я верю в свои силы и доверяю себе. В том числе – своему телу.

Контроль – как раз один из способов снять с себя ответственность. «Контролер» перекладывает ответственность на других – врачей, британских ученых, диетологов, и постоянно ищет кого-то, кто знает лучше, что же нужно мне, моему здоровью, моему телу.

Ожирение уникально тем, что это болезнь исключительно человеческая – в дикой природе ожирение не встречается.

Животные, страдающие ожирением, слишком тяжелые и медлительные – и их либо съедают хищники, либо они погибают от недоедания. Своего расцвета ожирение достигло в последние 40 лет – именно тогда, когда максимально возросла доступность и калорийность потребляемой пищи, резко снизилась двигательная активность и прочно утвердились «худые» стандарты красоты и диеты, как способ их достижения.

Распространено убеждение, что ожирение – сомнительная привилегия сытых времен, мол, в доисторические времена не было полных людей, поскольку двигаться приходилось больше, а есть – меньше. Это справедливо лишь отчасти. Достаточно вспомнить изображения палеолитической Венеры, например Венеры Виллендорфской, – это тучная женщина с большим животом и объемистой грудью. Для скульптурных изображений женщин каменного века такая чрезвычайная полнота была нормой. Сам термин «ожирение» официально появляется в 1611 г., хотя знаменитые врачи всех времен признаются в своем знакомстве с ожирением, и нередко – в своем негативном к нему отношении. Так, индийский врач Шушрута, живший в VI в. до н. э. и предвосхитивший достижения современных пластических хирургов, делая назальные реконструкции своим пациентам, связал ожирение с диабетом и сердечно-сосудистыми заболеваниями. Через 150 лет, в 450 г. до н. э., Гиппократ скажет: «Корпулентность – это не только заболевание, но и предупреждение другим».