Борис Поломошнов - Химера воспитания

То есть, тому, к чему, у него, образно говоря, «лежит душа».

Если же эти два вектора совпадают по своему направлению, то лучшего и желать не приходится.

Однако было бы непростительной ошибкой считать, что интересоваться всем остальным – лишнее.

В научной фантастике неоднократно обыгрывалась такая гипотетическая ситуация.

Допустим, что человеческое сообщество достигло настолько высокого уровня своего развития, что может позволить себе неслыханную и невиданную доселе роскошь: каждый человек имеет реальную возможность беспрепятственно и без каких бы то ни было негативных последствий для своего благосостояния заниматься именно тем, к чему у него, как говорится, «лежит душа».

Предположим, что Вы создавали-создавали, и наконец-таки создали нечто совершенно невообразимое: некое яйцо размером с тираннозавреное , которое перламутрово блестит и переливается всеми цветами радуги.

И – вдобавок – обладает еще целым рядом других расчудеснейших свойств.

Естественно, теперь Вы просто обуреваемы неуемным желанием поделиться с людьми сделанным Вами открытием-изобретением-произведением.

Вот тут-то Вы сталкиваетесь, что называется, «лоб-в-лоб» с неожиданной проблемой : каждый человек настолько увлечен тем, чем он занят , что никому и дела нет до Вашего расчудеснейшего яйца.

Вы рассылаете сообщение о нем всем Вашим друзьям по социальным сетям.

Реакции – «ноль».

Размещаете информацию в различных иных Интернет-ресурсах – то же самое.

Отчаявшись, Вы выбегаете из своего офиса-лаборатории-мастерской на улицу, и пытаетесь остановить любого прохожего с целью рассказать ну хоть кому-нибудь о своем Чуде-Юде.

От Вас шарахаются, как от прокаженного.

И тут – откуда ни возьмись – подходит к Вам один тип , и говорит:

«Я слышал, как Вы пытались рассказать о своем открытии-изобретении-произведении человеку, который отказался Вас выслушать. Говорите. Я – готов слушать».

Боясь поверить своему счастью, Вы хватаете этого милейшего человека за пуговицу его сюртука , и лихорадочно пытаетесь ему рассказать все сразу. Нет, конечно же, нет! Не рассказывать надо, а показывать, ведь это совершенно недалеко отсюда, буквально в соседнем парадном!

Взглянув на часы, милейший человек вежливо поинтересовался, сколько это займет времени.

Сошлись на четверти часа.

В течение этого временнóго интервала Вы попытались все рассказать о своем детище, все показать, и все объяснить упомянутому милейшему человеку .

Он же, не перебивая Вас, все рассказанное выслушал, все показанное рассмотрел и всему объясненному внял.

Казалось бы.

Но как только оговоренное Вами с ним время истекло, теперь уже он взял Вас за Вашу пуговицу Вашего пиджака и произнес: «А сейчас ты пойдешь со мной, и будешь слушать, смотреть и внимать тому, что я буду тебе говорить, показывать и объяснять!».

То есть, милейший человек, отчаявшись, как и Вы, найти хоть кого-то, кто бы заинтересовался – хотя бы просто посмотреть! – его открытием-изобретением-произведением, сознательно пошел на жертву своимдрагоценнейшим временем с тем, чтобы – гарантированно! – обеспечить себе слушателя-зрителя-внимателя .

В Вашем лице.

Вконец растерявшемся.

От такого разочарования и нахальства.

Возможна ли описанная ситуация?

В принципе?

Гипотетически?

Увы, но всех возможных оптимистов на сей счет придется огорчить.

Такая ситуация НЕ-возможна .

Ни «в принципе», ни «гипотетически».

Невозможно генерировать ничего принципиально нового ни в одной из сфер и областей человеческой деятельности, если наглухо замкнуться в скорлупе исключительно ее одной.

Если не осуществлять постоянной подпитки себя идеями и эмоциональными импульсами, исходящими из иных, не обязательно непосредственно соприкасающихся с данной, сфер, отраслей и областей деятельности.

Для выхода за пределы уже достигнутого необходима вспышка, которая, как молния в кромешной тьме ночи, осветит и проблему, и путь к ее решению.

Откуда она возьмется?

Когда?

При каких условиях?

В каких обстоятельствах?

Сие неведомо и не предсказуемо.

Но точно известно, что не из ниоткуда .

Бетховена, например, вдохновил на написание его Героической симфонии освободительный поход Наполеона по Европе, о чем свидетельствует соответствующее посвящение на титульном листе сего опуса.