Инна Джидарьян - Психология счастья и оптимизма

Таким образом, по содержанию книги можно составить впечатление о научных изысканиях И. А. Джидарьян в области психологии личности, относящихся к новому веку и тысячелетию. Та научная традиция, которую она представляет, благодаря ее усилиям передается от одного исторического времени к другому, позволяя заполнить некоторые «пустоты», образовавшиеся в отечественной психологии из-за кризиса идеологии и методологии 1990-х годов. На страницах книги читатель встретит имена и ссылки на произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, почти забытых, но замечательных поэтов и писателей советского периода, прекрасных философов прошлого и современности, а также глубокий анализ отечественной и западной психологической мысли.

Мы надеемся, что молодых ученых может вдохновить проложенный И. А. Джидарьян путь к эмпирическому исследованию представлений о счастье, а также к включению в свои концепции важнейших феноменов человеческой жизни – веры, надежды, любви, счастья, совести, доброты и чести.

Цель настоящей работы не в том, чтобы представить очередной трактат с очередными пространными рассуждениями о счастье, которых в мировой науке более чем достаточно. Это и не попытка предложить новый подход или новое понимание природы этого удивительного и парадоксального по своим проявлениям феномена человеческой жизни, в которых тоже нет недостатка. Не стояла перед нами в качестве специальной задачи и проблема систематизации и обобщения накопленных в мировой науке знаний, как и содержательного анализа различных подходов и концепций счастья, хотя по мере необходимости и по конкретным вопросам такой анализ частично проводился.

Наконец, монография не содержит и каких-либо конкретных «технологий» и «рецептов» по овладению «секретами» счастливой жизни, не дает практических рекомендаций и многообещающих советов, как обрести счастье. Это отдельная и специальная тема, которая выходит за рамки профессиональной компетенции автора и задач книги. По этим вопросам существует специальная психотерапевтическая литература, к которой каждый читатель при желании может обратиться самостоятельно. Мы же, со своей стороны, хотели бы в этой связи напомнить миниатюрную юмореску А. П. Чехова «Жизнь прекрасна! (покушающимся на самоубийство)» и в качестве первого шага прислушаться к содержащимся там советам. Как бы иронизируя над желаниями людей иметь «счастье без перерыва, даже в минуты скорби и печали» (Чехов, 1983, с. 235), писатель в присущей ему юмористичеки-насмешливой манере называет два простых житейских правила, соблюдая которые можно находится всегда в счастливом расположении духа. И в этом юморе, как всегда, содержится большая доля правды.

В соответствии с заявленной темой перед автором стояла другая принципиальная задача – взглянуть на проблему счастья через призму российской ментальности, попытаться раскрыть русскую «бытийность» счастья в связи с духовными традициями и национально-психологическими особенностями русского народа, самобытности его судьбы и исторического существования в мире. При этом мы исходили из идеи о том, что счастье как феномен культуры и выразитель состояния народного духа, напрямую связанный с миром ценностных отношений и приоритетов, верований, представлений народа о высшем и желанном, а также со сложившимся особым типом умонастроения и восприятия мира и т. д., является важнейшей составляющей, необходимым компонентом структуры любого менталитета, тем более российского.

Подобная «менталистская» ориентация нашего исследования не является, конечно, случайной. Но было бы неверно видеть в ней одно лишь желание следовать модному в последние годы направлению отечественной общественной мысли и связанной с ним проблематике. Для нас этот выбор имеет более глубокие основания: он определен внутренней логикой собственных теоретико-эмпирических исследований, проведенных за последние годы, а также гражданской позицией автора, его глубокой озабоченностью драматической ситуацией, в которой оказались сегодня и российское общество в целом, и российский менталитет с его представлениями о человеческих ценностях вообще и счастье в частности.

Драматизм ситуации заключается в том, что некогда абстрактное и, казалось, далекое от страны и ее народа понятие «кризиса» неожиданно и сразу стало реальностью нашей жизни, травмирующим фактором для миллионов российских граждан. Причем сам кризис приобрел сегодня в масштабах страны системный и непрерывно углубляющийся характер, так что речь, по существу, идет уже, по авторитетному мнению некоторых наших известных социологов, не просто о кризисе, а о «социальной деградации российского общества» (Руткевич, 1998, с. 3).