Андрей Курпатов - Складка времени. Сущность и критерии

При этом я же страдал от них, от этих окруживших меня (хоть, понятно, и не по своей воле) людей! Они были моими цепями, моей пыткой, моими «тяготами и лишениями» воинской службы. То есть на уровне сознания я предельно противопоставлял себя им, но оказывается, при всем при этом я был в них растворен, я был им тождественен! Все выглядит так (причем, наверное, так оно и есть), что проблема была не в них, а во мне: это я не принимал себя таким, каким я на самом деле был – там, в той своей «складке», но проецировал это мое неприятие себя на тех, с кем я проводил это время, «все время» – на училище, взвод… А теперь продолжим это перечисление, чтобы отвлечься от моей личной истории и увидеть работу данного принципа в целом – семью, страну, народ. «У нас все время так».

Уже больше десяти лет тому назад я написал так и не опубликованную, впрочем, статейку под броским названием «Они ненавидят русских». В ней я не без иронии рассматривал один наш широко распространенный национальный дискурс: мыслящие люди в России обожают ругать «русских» («россиян») – мол, долго они запрягают, а потом еще и не едут, страдают «открытой душой», а делом не занимаются, общительны, но недоверчивы и «себе на уме», пьют горькую и ругают власть (на чем свет стоит), но на выборы, например, не ходят, гражданской ответственностью не отягощены, ментальность у них какая-то не такая и т. д. и т. п. Перечень этих наших претензий к «русским» («россиянам») всем нам хорошо известен. Но проблема в том, что мы и есть те самые «русские» («россияне»), и носители указанного дискурса из той же пробирки. Так и хочется их спросить: «ну ладно, хватит о них, теперь расскажи просто о себе»… Поэтому тут только одно из двух: или сами утверждения этого дискурса напрочь ложные (а потому, соответственно, изрекающие их глупы до неприличия), или же перед нами тщательно закамуфлированная «самокритика», мазохистское самобичевание (но разве же осознает себя российский «интеллектуал» унтерофицерской вдовой, которая сама себя высекла?).

Короче говоря, мы странным образом сталкиваемся со знаменитым философским парадоксом «тождества и различия» – старым как мир, точнее, как сама философия (старым, как Парменид с Гераклитом, по крайней мере). Что такое тождество двух разных вещей? Возможно ли оно в принципе, если эти вещи сами по себе отдельные, а потому уже разные? Людвиг Витгенштейн («божественный Людвиг»), например, категоричен: «Сказать о двух предметах, что они тождественны, бессмысленно, а сказать об одном предмете, что он тождественен самому себе, значит ничего не сказать» [ЛФТ 5.5303], то есть само понятие тождества – бессмысленно или тавтологично [26] ВигенштейнЛ. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн. Сер. Памятники философской мысли. – М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация», 2008. – 288 с. . Трудно с этой логикой не согласиться. С другой стороны, разве мы не усматриваем некоего тождества, когда, например, говорим – «социальная масса», «общность людей», «социальная группа»? Следовательно, что-то тождественное позволяет нам объединить данные группы в группы.

При этом, проникая глубже, учитывая детали, мы не можем не признать, что все люди – «разные», «индивидуальные», «особенные», и замечательный Пьер Бурдье пишет скандальную статью под вызывающим названием «Общественное мнение не существует» [27] Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики /Пер. с франц.; отв. ред. перевода, сост. и послесл. Шматко H.A. – M. Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. С. 272–28S. , в которой показывает, что всякие обобщения социального – курам на смех. Как водится, подобная проблема может быть «решена» лишь метафизически – возьмем, например, знаменитую книгу Алексея Федоровича Лосева «Самое Само» и увидим, как «тождество» и «различие» сливаются у него в диалектическом единстве, но сливаются метафизически, то есть на уровне абстракций [28] Лосев А.Ф. Миф – Число – Сущность / Сост. A.A. Тахо-Годи; Общ. Ред. Тахо-Годи A.A. и Маханькова И.И. – М.: Мысль, 1994. – 919 с. . В общем, проблема, которая, казалось бы, яйца выеденного не стоит, может быть снята только на запредельном уровне абстракции – «с точки зрения Мирового Разума», а действительность зияет перед нами своей нагой неопределенностью. Хотя казалось бы.

Но ведь вопрос у меня предельно простой, конкретный и приземленный, вне какой-либо диалектики: я отличался от своих однокашников или нет? Понятно, что рост, вес, цвет глаз и любимая рок-группа – не в счет, не о том мы сейчас говорим. Речь идет о том, что я как субъект социальной активности производил ту активность, которую в том или ином виде производили и все мои товарищи. То есть, хотя я и отличался от них по ряду признаков, по существу я был таким же, как они (был, по сути, ими), хотя, конечно, на сознательном уровне, я почти уверен, с этим утверждением я бы не согласился (спроси меня кто-нибудь об этом), причем не согласился категорически.