Катерина Мисько - Ужас это мой Дом

Я его боялась. Я его очень сильно боялась, до ужаса просто. Я старалась как могла делать то, что от меня хотят, чтобы с одной стороны не разозлить папу, а с другой не обидеть маму. Не знаю, может быть, я мало её защищала. Может быть, нужно было не сидеть в закрытой комнате до последнего, а потом выбегать и становиться между ними, может быть, это нужно было делать постоянно и сразу же. Я просила папу так не делать. Когда он был трезвый, аккуратно и очень просила. Но, наверное, неправильно просила, или мало.

Глубокая ночь. Мне лет 15, или, может, 18, я точно не помню. Я крепко спала в своей комнате, и вдруг сквозь сон слышу пронзительный крик бабушки, зовущей маму. Я в ужасном страхе вскакиваю прямо на постель, и в темноте пытаюсь определить, в какую сторону мне бежать, где выход. Сердце просто выскакивает из груди, по вискам бьет волной кровь, у меня холодеют ладошки и от ужаса немеет все тело. Я пытаюсь успокоить ум и вожу руками по стене, пытаясь найти где включить свет в комнате, я не могу сориентироваться и просто толкаюсь в стену, думая, что там должен быть выход. Наконец, я понимаю, что всё ещё нахожусь на кровати, и чтобы найти дверь, нужно сойти на пол и идти прямо. Так я нахожу свет и открываю дверь. В это время мама пробегает мимо из спальни и бежит в бабушкину комнату ей на помощь. Я выбегаю в коридор за ней, с ужасом наблюдаю всё, что происходит там, у меня холодные руки и до сих пор очень сильно колотится сердце. Я очень испугалась.

Папа стоит в коридоре голый, ухмыляется, и говорит, что всё нормально, чтобы мы уходили. Мама находит в себе дар речи и говорит что здесь Катя а он стоит без одежды. Он быстро идет в ванную, надевает штаны, и выходит обратно. Он пьян, очень сильно пьян. Мы пытаемся уложить его спать без продолжения скандала и продолжительных попыток изнасиловать бабушку. Мама всё время ссылается на мое присутствие чтобы ему стало стыдно за свое поведение и он перестал ругаться и не подымал руки. Через какое-то время он идет к себе в спальню, громко захлопывает дверь и включает на всю музыку. Дом в 2 часа ночи заполняется шансом «Белая река». Через час с лишним мы выключаем музыку под его громкий храп. Мама идёт к себе в спальню спать, а я к себе. Утром никто ничего не вспоминает. Мы между собой больше никогда об этом не говорим. Добро пожаловать в мой личный немой ад.

Мама всё время была или грустная, или разозлённая, или в обиде, или в слезах. Чаще всего раздражённая или грустная. Ещё напуганная. Я её часто раздражала. Мне постоянно что-то было от неё нужно, я никогда не могла ничего сделать правильно и как надо. Никогда не знала, как правильно её порадовать и чем подбодрить. Никогда. Я, кажется, только хуже все делала своими словами или своим присутствием. Как-то она была грустная, а я попросила её накрасить мне ногти. Она начала красить, а потом не сдержалась и резко размазала кисточкой краску по всей моей руке. Я не помню, что именно я ей тогда сказала, кажется, просто щебетала о чём-то весело, хотелось ей как-то настроение поднять. Опять я облажалась. Она психанула, и в этом была моя вина. Опять я разозлила маму. «Катя, ну неужели ты не понимаешь, что… (продолжить)» – часто повторяла она мне. Я вообще ничего не понимала, и поэтому была очень-очень плохой дочерью, и моя мама страдала из-за меня.

В детстве я очень любила выступать на сцене, перед публикой. В начальных классах нас всех водили через дорогу от школы, в центр детского и юношеского творчества, в театральную студию. Нас там учили театральному искусству, играть, петь и танцевать. Иногда мы, маленькие первоклашки, выезжали в детские дома с какими-то своими представлениями. Помню, мама должна была поехать на одно из таких. Скоро начинался мой концерт. Вокруг всё готовились и девочкам зачёсывали красиво волосы. Мне нужно было надеть белые колготки, но так получилось, что я их уронила на пол и сразу этого не заметила. У меня голова была во все стороны, так было интересно наблюдать за всеми вокруг, столько новых людей, столько лиц. И как-то так вышло, что я потопталась в обуви по этим колготкам, и сильно их запачкала. Когда мама увидела, что мои белые колготки стали грязными, она не выдержала и накричала на меня. Она всегда хотела чтобы я выглядела аккуратно и чисто, для неё это было очень важно, а тут я перед самым представлением, растяпа, запачкала свои колготки. Ужас. Она очень сильно разозлилась и отругала меня. У мамы и так жизнь сложная, а тут ещё и я невнимательная такая. Она психанула тогда сильно, и ушла в тот же момент. Я осталась одна. Было очень стыдно. И очень обидно. И мне-то плевать было на те колготки. Я их таки надела. И когда надела, то легко струсила с них натоптанную обувью пыль. Смешно, но они стали такими же чисто белыми, ни одного пятнышка. У всех моих друзей и одноклассников родители, мамы, папы, бабушки сидели на маленьких детских табуреточках и смотрели концерт, как выступали их дети, хлопали им в ладоши. Родителей не было в той комнате только у детей из детского дома, и у меня. Я все равно пошла выступать.