Наталья Касаткина - Мы останемся

До моего первоначального веса осталось еще десять. Не знаю, доберусь ли я до этой отметки и перемахну ли через нее, продолжая расплываться до бесконечности…

Я смотрю в зеркало и вижу себя почти такую же, как пять лет назад. Как будто не было этих диет, тренировок, подсчета калорий, изоляции. Будто я никуда и не двигалась с этой точки, будто вечность стою в этой прихожей. Я знаю, что это не так. События последних лет навсегда во мне что-то сломали. Что-то, что и без того было хилым, кривым и убогим, но держалось на вере, любви и соплях. Говорят, что сильный стресс заставляет людей резко взрослеть. Врут. Я не повзрослела, я сразу состарилась.

Август 2015.

В давно уже уютной однушке на седьмом этаже все та же неуютная я.

Без малого год безуспешных попыток забеременеть. 11 маленьких жизней, 11 маленьких смертей. Надежда, сменяющаяся тоской и отчаянием. Солдат Джейн опускает руки: последний шанс, не получится – черт с ним, бей в колокол и уходи . Каким бы не был результат следующего теста, переживать не стану, беременна я или нет – на прошлой жизни поставлен крест. Я больше не потрачу и дня в ожидании счастья, я стану счастлива здесь и сейчас, с младенцем на руках или без него.

Именно в этот момент evitest впервые показывает мне две полоски. Мой бунтарский настрой мгновенно пропадает, но вместо восторга и счастья накатывает едва уловимая тревога: «Не вздумай радоваться, надо все тщательно перепроверить».

Я покупаю в аптеке еще несколько тестов, записываюсь на прием к лечащему врачу, попутно сдаю кровь на ХГЧ.

Врача, вернувшего меня в гонку за право носить гордое имя мамы, зовут Юлия Анатольевна Полонская. После четырех лет скитания по женским консультациям и всякого рода платным клиникам, я, наконец, нашла своего доктора. Юлия Анатольевна не знает, что на самом деле происходит со мной и почему репродуктивная функция моего организма не восстановилась после набора веса, но в том, что я еще услышу плачь собственного младенца она абсолютно уверена.

Полонская невозмутимо смотрит на экран своего компьютера и просит записаться на повторное УЗИ через пару недель. Беременности на мониторе не видно, но повода сомневаться у нее, тоже нет. Во время следующего визита, датчик улавливает во мне новую жизнь. Радостная новость не снимает мою тревожность, напротив, она усиливает ее в разы. Я знаю, стартуют многие, до финиша доходят не все. Меня не отпускает мысль, что братьев у меня могло быть двое.

***

Я стараюсь не думать о плохом, сбалансировано питаюсь, провожу много времени на свежем воздухе, читаю литературу для будущих мам. Беззаботной беременяшкой мне не позволяет быть только постоянная ноющая боль в пояснице. Она пугает меня, я открываю Google…

Google – хранилище неврозов и панических атак, святая святых ипохондриков и благодатная почва для взращивания любых фобий. Отключив инстинкт самосохранения, я добровольно ныряю в тонны информационного мусора, смысл у которого всего один – всем хана.

К невозмутимой Юлии Анатольевне запись на месяц вперед, я в панике набираю номер первой попавшейся клиники, способной принять меня сегодня же.

Неприветливый персонал не смущает меня, я давно привыкла к брезгливым взглядам в свою сторону. Чувство собственного достоинства вернется ко мне еще не скоро. Уставшая девушка-узист наспех проводит исследование и заключает: угроза прерывания беременности.

– А что не так? – решусь спросить я в самом конце.

– Ну, вот, смотрите. Ребенок должен быть кружочком, а у Вас вон – сосисочка.

О том, что быть «сосисочкой» на данном сроке беременности для ребенка нормально, не знает ни Google, ни врачи этой сомнительной клиники. Зато знает Юлия Анатольевна – я связываюсь с ней по электронной почте. Она дает четкие сухие рекомендации и просит прийти на прием через 2 недели. Ее уверенность, что через 14 дней, я все еще буду вынашивать своего малыша, успокаивает, я засыпаю.

Утром апатия сменяется тошнотой. Меня бесконечно мутит, но это вселяет надежду. Токсикоз в первом триместре – норма, а значит, все идет по плану.

Октябрь 2015

Угроза прерывания беременности позади, я гордо шагаю в местную женскую консультацию, чтобы встать на учет. Юлия Анатольевна заводит меня в кабинет, на двери которого я успеваю прочитать табличку Лебедева Е. Н.

Мою беременность будет вести эта немолодая и, откровенно, неприятная женщина. Нехотя она берет из моих рук документы и просит присесть на стул. В кабинете воцаряется тишина. Я стараюсь не дышать, чтобы не мешать врачу изучать мой анамнез и недовольно вздыхать.