Лариса Суслова - Записки уставшей феминистки

Замуж я не планировала и не собиралась, также как и заводить детей. Сейчас я понимаю, что предложение тогда ещё будущего мужа заключить брак воспринялось мною как шанс экономической сепарации от токсических родителей, он производил впечатление достаточно надёжного и разумного для такой совместной деятельности, для построения общего пространства, где нам будет комфортно вместе. Брак тогда для меня представлялся экономическим договором в первую очередь.

Через пару лет довольно спокойной и счастливой, в целом устраивавшей меня жизни, я поменяла своё мнение о детях и решила родить ребёнка. В процессе семейной жизни и муж, и я показали себя с очень разных сторон, в том числе негативных. Последние иллюзии относительно его «нетаковости» рухнули лет десять назад, мы пережили значительный кризис, я готовилась к разводу.

В процессе установления новых отношений мы выстроили несколько иную систему, которая меня в настоящий момент устраивает. Что будет дальше – не знаю. Семья сейчас для меня это в первую очередь вложение в потомство, а также относительная комфортная площадка для собственного развития (а семейные отношения – лишь часть этого развития). Для меня важны здоровые границы, пожалуй, это краеугольный камень любых отношений для меня. В этом плане муж оказался относительно договороспособен и разумен. Льщу себя надеждой, что и я тоже.

Мужчины, с которыми приходится пересекаться в жизни, особых чувств у меня не вызывают, если только не рассказывается о прямом насилии с их стороны, тогда гнев испытываю. А так… Разные они, кто-то более договороспособен и эмпатичен, кто-то менее, но то, что «нетаких» точно не бывает, я уверена на все 100%.

Вот такие истории. Мы все прошли форматирование социума и избежать его не удалось никому, вопрос лишь в степени и глубине рефлексии по этому поводу. Я вижу, что мужчины, не проявляющие явного токсического поведения в семье, либо находятся в определённых ситуациях, просто не было условий «разгуляться», либо женщина выстроила разнообразное обслуживание и её ресурса на это хватает, это её не травмирует, либо эксплуатируется ресурс нескольких женщин, чаще всего это бабушки либо иные родственницы. А ещё бывает, что супруги или партнёры находятся в комфортном им психологическом слиянии. На здоровье, главное, чтобы это их устраивало. А как этот конкретный мужчина повёл бы себя в иных условиях – кто знает.

Но гораздо чаще я вижу, что женщина прилагает значительные усилия, может даже незаметно для самой себя, для сглаживания этих самых углов в отношениях, чтобы поведение мужчины оставалось приемлемым, например, чтобы он не срывал негатив на ней и детях. Методы, как правило, просты – качественное обслуживание (эмоциональное, бытовое, сексуальное) и пассивно-агрессивные манипуляции. Насколько хватит её здоровья и как будет развиваться эта ситуация в дальнейшем – мы не знаем. Подмена личности функцией достаточно опасна в плане развития этой самой личности, по сути для развития и места-то не остаётся. Вот такая печаль.

После развода. (Преодолевая неуверенность в своих силах, женщина учится заботиться о себе, быть самой себе поддержкой и опорой)

Когда очень много лет назад я начала рефлексировать на тему всего происходящего со мной в контексте моего женского пола, то первое, что включалось, было «это не про меня». Однако душевная боль продолжала изливаться, а поиски источников всегда приводили к закономерным результатам. И тогда было очень горько обнаруживать в дальних закоулках души, пыльных чуланах, а иногда и в запертых на множество засовов темниц, ещё одну часть себя. Они были разного возраста, эти Я. Они выглядели по-разному. И лишь одно было общее у них. Они были немы.

Никто из них не могла рассказать о том, как она очутилась здесь, в этом закоулке, чулане или темнице. Но, взглянув на каждую из них, я узнавала то, что встречала очень много раз, только в других. И при каждой такой встрече резонирующая часть моего Я начинала колотить в запертую дверь и пыталась кричать, но тщетно. Я не могла её услышать, ведь она нема. Зато я чувствовала что-то неприятное, что чувствовать совсем не хотелось.

И тут на помощь приходил один персонаж. Палач. Он приходил и утихомиривал разбушевавшуюся пленницу. У него есть аргументы, разные. И после проделанной им работы я могла со спокойной совестью в ответ на действительно трагическую женскую историю сказать: «Такого у меня точно нет! Я же этого не чувствую! И не будет! Я не дура!» А бывало ещё круче. Когда похожий опыт у меня был, то ответом часто звучало: «А у меня было тоже, и ничего!» А иногда… Мне правда очень стыдно сейчас, но из песни слов не выкинешь. Я говорила: «Смотри, ты сама ответственна за свою жизнь! Ведь очевидно, что надо было сделать не так!»