Александр Куделин - Неуставняк-1

– Так точно! – дружно, в один голос, ответил коллектив, но моего голоса в нём уже не было.

– Разойдись! – Мы резко выпрыгнули из строя, как нас уже научили. – Перекурить и приготовиться ко сну, – закончил свои команды майор.

Я стоял молча, опустив голову, словно цветок без воды, забытый в вазе на подоконнике. Несправедливость накатила на меня снежным комом, из-под которого я не мог выбраться, ко мне подходили братья по ополчению и Костя. Они говорили мне что-то ободряющее, но я их не слышал. Я неполный день был десантником и уже свыкся с мыслью, что им стану. Мне даже в страшном сне не могла присниться другая форма. Всё рушилось и ломалось, впору было уже стреляться. Но вдруг меня с двух сторон приобняли два сержанта.

– Не дрейфь, у нас своих не бросают. – Один заглянул в лицо и подмигнул. – Ты ж один из нас, у тебя на лбу курица нарисована.

– Почему курица? – Мне в пору заплакать, а они издеваются.

Я повёл плечом: «…я им не Третий, меня они хрен разведут!»

– Курица – это название нашей эмблемы, понял?! – Один из сержантов меня отпустил, зато другой приобнял сильнее.

Моё тело приняло положительный заряд, переданный сержантами, но опаска где-то в душе осталась.

Каждый из призывников носил свои мешки или котомки с собой, и у многих ополченцев это был обязательный атрибут, у нас же назначались три дневальных и один дежурный. Обязанности у них были следующие: дежурный распределял время охраны между дневальными и следил, чтобы, стоя на посту, они не заснули, а дневальные, в свою очередь, подчинялись дежурному и охраняли наш склад вещмешков и котомок. Склад устроили на спортгородке, прямо на земле, между двумя тренажёрными скамейками. Кроме того, дежурный и дневальные в столовой перед приёмом пищи получали на всю роту хлеб, масло и сахар. Именно во время такого получения наши сержанты прессанули пехоту и тем самым спасли нас от голодной смерти.

Вечер начал отливать сумерками, когда призывников свободным строем повели спать в бетонную казарму. Весь день её двери были заперты, и если кто и входил, то это был обязательно человек в погонах, но день закончился, и требовался отдых. Нас загнали на третий этаж. Там стояли бескрайние двухэтажные нары, сколоченные из плохо оструганных, неокрашенных досок. Не помню, был ли свет в казарме, мне кажется, что ночь сама навела светомаскировку. Я забрался на второй ярус, подложил свой худой рюкзак под голову и резко провалился в сон.

Первого сна в армии я не помню, но точно помню, как меня кто-то потянул за ботинок. Я проснулся, кругом было темно. Двое, взобравшись на нары, копошились у нас в ногах, их размеры можно было определить только на просвет окна, которое находилось прямо напротив моего места.

– Эй, душара, деньги есть?! – Один настырно тянул меня за ногу и начинал её выворачивать.

Второй теребил рядом лежащего Костю. Я молча начал подтягивать ногу.

– Ты чё, не понял?! Деньги гони, душара! – Первый изловчился и пнул меня в область паха.

На нарах встать в полный рост невозможно – потолки низкие, стоя не подерёшься, но тот не знал, что я занимался боксом, а боксёр удар не видит, а предвидит!

Чтобы удержать равновесие во время пинка, этот ниндзя опёрся на мою ногу. Так как от удара ноги мне было не уйти, я приподнял свой зад, и пинок пришёлся на ляжку, после чего я резко опустил тело вниз и зажал его правую ногу. Теперь он был полностью в моих руках, точнее, в моей правой ноге, которую я притянул к своей груди. Когда же противник оказался на расстоянии удара, я, не раздумывая, врезал ему в рожу. Тот подскочил, я резко сел, боднув его головой в живот – ниндзя опрокинулся назад, я приподнялся, чтобы его нога смогла выскользнуть из-под меня. Тем самым я спас его ногу от перелома, но не спас её обладателя от падения головой вниз со второй полки наших нар.

Костя проснулся и, не понимая, чего от него хотят, затеял бессмысленный диалог. Но второй, увидев, что его соратник соскальзывает вниз, решил навалиться на меня. Этот экземпляр был покрупней. Я опрокинулся вновь на спину и обеими ступнями принял тело противника на себя, затем резко выпрямил ноги, отчего мой неопознанный друг проделал путь своего предшественника. Звук упавшего тела был глухим, что дало повод подумать о взаимовыручке – вероятно, первый, спасая друга, подставил своё ранее свалившееся тело под товарища. Через долю секунды раздался вой двух поверженных врагов. Внизу закопошились, зажегся фонарик.

– Вы чё, суки, мабута сраная, нюх потеряли?! Мы вас предупреждали к нам не ходить, наших не трогать!!!