Мия Шерер - Подарки для души

– Знаешь, я шла просто, гуляя по городу. Сегодня очень значительный и очень счастливый день в моей жизни. Я думала просто побродить по улицам, без особого размышления, куда идти, просто чувствовать, но сейчас я понимаю, что я шла к тебе, к тебе, дорогая моя девочка. Скорее всего, мама сегодня не приедет, уже поздно, но у тебя сегодня есть я.

Слёзы брызнули из глаз Сони, круглые, большие, солёные слёзы одна за другой скатывались по щекам, подбородку и капали на сарафан, оставляя потемневшие кружочки, словно горошины. Всем телом я чувствовала эту боль, переполняющую Соню, наполняющую и выходящую за пределы её крохотного детского тела, выходящие за пределы её гигантской и красивой души.

– Плачь, моя девочка, плачь, я знаю, о чём так больно, я знаю, я чувствую, плачь! И я буду плакать вместе с тобой, выплакивать эту боль. Я обхватила Соню руками и она, обмякнув, легла мне на колени. Я чувствовала, как боль со слезами выходит, выплёскивается наружу и ей становится легче, её маленькое тельце сотрясала дрожь, я гладила её по спине и по волосам и молчала.

Мама оставила меня у бабушки, когда мне было около полутора лет. Я хорошо и отчётливо помню своё раннее детство и состояние брошенности, в котором я жила все детские годы, которое стало таким привычным, обычным и само собой разумеющимся, что я даже перестала его замечать. Сказать, что мама для меня была всем – не сказать ничего. Я понимаю и осознаю это только сейчас, но, оказывается, я была таким ребёнком, для которого мама была самой главной точкой в системе жизненных координат. Когда этой точки внезапно, и необъяснимо словами, вроде – работы, денег, неустроенной личной жизни и проблем с садиком – не стало, система координат не просто покосилась, она как будто исчезла, испарилась, а я оказалась в вакууме, в котором было сложно и непонятно – кто я, зачем я. Я болталась в этом вакууме, прибивалась то к одному, то к другому человеку и в конце концов окончательно запуталась, так и не выстроив никаких собственных систем координат.

Спустя много лет, объехав полмира, бросаясь головой в красивые романтические отношения я приходила к тому, что вновь и вновь внутри было потеряно, пусто, грустно и никакие слова любви, и внимание не наполняли, не заполняли эту огромную пустоту. Я вроде бы есть, но меня как будто и нет. Казалось, я ходила кругами по смежным системам координат других людей, которые оказывались рядом, к которым я легко приспосабливалась, подстраивалась, но в то же время, не имея своей собственной, не имея ключи и не видя дверь в ту, свою собственную жизнь, где есть я, которая была мне нужнее и важнее всех смежных вместе взятых: где она? Как туда зайти? Как прийти к себе? К себе той изначальной? Той, которая пришла на эту землю, четко помня и зная задачу ещё до потери системы координат? Как я могла её забыть и где тот рубеж, после которого воспоминания как будто стерты и я, плавая в пустоте, одиночестве, страхе, непонимании, не зная как из этого выйти, будто хожу по замкнутому кругу.

Я помню мамины редкие приезды. Когда смесь чувств накрывала настолько, что единственное, что я могла – это плакать и в эти моменты там было всё – и боль, и счастье, и радость встречи и сразу печаль – ведь встреча ненадолго. И постепенно таяли льды, теплело, мир становился осязаемым, плотным, безопасным, я нащупывала ногами почву, одновременно видя, как появляется система координат и становится всё понятно, и кто я, и где я, и зачем я. Это удивительное ощущение, до мурашек. Как будто внутри меня вдруг собирался целый огромный мир из разноцветных кубиков «Лего», которые обычно были разбросаны или плавали в воздухе сами по себе. Обычно мама приезжала в пятницу вечером и в субботу в середине дня – это было самое счастливое время полноценного ощущения себя, мира (через маму), безопасности, нужности, принятия, радость струилась изнутри, наполняя, переполняя меня. Мне хотелось рисовать, и петь, и смеяться. В моём внутреннем мире наступал покой и порядок. Мир светился разными гранями, открывая новые двери и приглашая развиваться, двигаться, изучать, познавать.

Когда субботним вечером темнело, наступала другая картина. Состояние резко сменялось, прогрессируя в минус бесконечность. Ибо я уже знала, что этот праздник жизни совсем скоро закончится и утром мама, боясь разбудить меня, тихонько выскользнет из квартиры, а я, проснувшись утром, усиленно, но тщетно буду пытаться различить, где правда? Где настоящее? Где жизнь? Тот праздник и яркость, то спокойствие и безопасность, принятие и огромная внутренняя наполненность, что были вчера, или тот огромный космос потерянности, пустоты, страха и непонимания, что есть сегодня и ближайшие дни-недели, а, может, и месяцы до следующего появления моего физического Бога на земле на первые годы жизни – мамы.