Елена Бабиевская - Я буду тебя любить

«Мы оказываемся подверженными травме (травмированными), когда осознаваемая или ощущаемая нами угроза по силе превосходит нашу способность адекватно ей противостоять.

Когда ситуация воспринимается как угрожающая жизни, и разум, и тело мобилизуют огромное количество энергии, готовясь к борьбе или спасению бегством. Сила такого рода обеспечивается обильным приливом крови к мускулам и мощным выбросом стресс-гормонов, таких как кортизол и адреналин.

Выброс энергии из организма, который происходит, когда опасная ситуация завершается, служит информационным сигналом для головного мозга – о том, что настало время снизить уровень секреции стресс- гормонов, потому что угроза миновала.

Если мозг не получает сообщения, позволяющего вернуться к работе в нормальном режиме, он продолжает поддерживать высокий уровень производства кортизола и адреналина, и организм оказывается в состоянии все нарастающей энергетической перегрузки. Пока человек не найдет способа избавиться от избыточной энергии, его организм будет упорно реагировать на все происходящее в жизни так, будто он все еще страдает от боли и чувства беспомощности, даже спустя много времени после того, как будут излечены его раны». Питер Левин, «Пробуждение тигра. Исцеление травмы».

Если энергию травмы не удается использовать, она может уйти внутрь и напоминать о себе постоянным беспокойством. Кроме того, мы будем бессознательно повторять травмирующую ситуацию, пытаясь разрешить ее снова и снова. Но если эту энергию использовать конструктивно, она помогает совершать большие дела и добиваться важных перемен.

И нашей героине удалось найти в себе силы для того, чтобы, наконец, выбрать себе новую профессию и пойти учиться ей. Причем такую, в которой можно было зарабатывать довольно неплохо, не проводя сутки в офисе, как делал ее муж. Которая позволила бы ей проводить много времени с детьми, заботиться о доме и даже иногда о себе.

Понятно, что далеко от своего невроза она не ушла и выбрала профессию психолога, а потом и психотерапевта – то есть все тот же механизм заботы о других ценой своих сил, помещение клиента в фокус заботы вместо себя самой. Но этим она сделала первый шаг на пути к материальной автономии и психическому здоровью, поскольку уже в процессе учебы узнала много нового о мире и о себе, а также получила первые часы психологической помощи. Закончив учебу, она начала искать работу, а нашла вместо этого себе учителя и психотерапевта.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Подумайте, какие у вас были физические и психологические травмы, и какие из них вызывают по-прежнему сильные чувства. Здесь описать работу с травмой у меня нет возможности, так что хочу порекомендовать для этого книгу Питера Левина «Исцеление травмы. Авторская программа самопомощи при травме». И/или работу с психотерапевтом по исцелению от старых или новых ран.

Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня. Жан-Поль Сартр.

Первая психотерапия Евы, как мы уже знаем, началась с запроса «Помогите спасти мужа!». Но терапевт объяснила, что мужа спасти нельзя, поскольку он сам не хочет ни спасаться, ни быть спасенным. И предложила в качестве альтернативы спасти себя, что интереса, как вы понимаете, у «девочки-матери» вызвать никак не могло. И отношения ее с психотерапией могли закончиться, так и не начавшись, если бы искушенная в делах зависимых и созависимых терапевт, увидев разочарование на ее лице, не поспешила добавить: «Тогда вы сможете спасти его, если/когда он попросит вас об этом». Спустя 20 лет она все еще вспоминает эту фразу как начало своего пути с огромной благодарностью, с одной стороны, но с сомнением с другой – правда ли терапевт хотела ее спасти или просто заманивала в еще одну зависимость???

Потому что терапия была ознаменована тем, что она, наконец, «отклеилась» от сестры и перестала смотреть ей в рот, зато вместо этого начала смотреть в рот психотерапевту. Та попутно объяснила, что сестра ей завидует, что еще больше вызвало «отклеивание-приклеивание». Тем более терапевт охотно отвечала на вопросы, да еще и цитируя классиков, что придавало ей еще больше убедительности.

Так продолжалось два с половиной года. Многие были отодвинуты от Евы, некоторые придвинуты к терапевту и тоже стали смотреть ей в рот, пока на пути терапевта не оказался сам Евин муж. Ему все больше мешала появляющаяся (все-таки), личность жены, а также бесконечное цитирование ею терапевта, что снижало уровень его собственной значимости для нее в его голове (конструкция сложная, но легко объяснимая через нарциссизм, о чем речь пойдет позже). В краткой неравной схватке «либо я, либо она» победил, конечно же, муж, терапевт был отставлен, а Ева стала судорожно искать, в кого бы ей вцепиться теперь. Ведь муж держал ее только за одну руку, да и сам мог взять и утонуть…