Олеся Верьясова - Вторая жизнь от Бога

Когда мы оказываемся в физическом теле, то обнаруживаем, что жизнь куда тяжелее, чем мы ожидали. На другой стороне все выглядит великолепно – мы написали план, прокручивая в голове мысли: «Это здорово! Я возьму еще это и это, потому что там, наверху, все очень славно и просто». А потом мы спускаемся сюда и с ужасом восклицаем: «О нет!» Вы когда-нибудь заглядывали в глаза младенцу? Они безмолвно кричат: «Что это? Опять я сюда попал?!» Но земные страдания не напрасны: они побуждают совершенствоваться. Поэтому когда мы пишем наш план, то начинаем продумывать, каких целей мы хотим достичь в каждом воплощении.

Голоса стали возвращаться, я начинала разбирать речь более четко. Открыв глаза, я увидела, как врач заканчивал операцию на моем плече. Я снова отключилась. Признаков жизни не было, я не дышала, и меня подключили к искусственному аппарату. Врачи сказали маме: «Мы делаем все, что можем, но у нее несвертываемость крови, готовьтесь к худшему».

Мама не знала, как сообщить родственникам о моей предстоящей смерти. На тот момент моей прабабушке было 97 лет, в последнее время ее разум уже не был в состоянии здравости. Возле ее кровати, не нарушая покой, сидела моя бабушка, которую переполняла боль. Она не могла сказать ни слова от бессилия и в то же время понимания того, что эта авария унесла ее близких, а теперь беда хочет забрать ее внученьку, ее кровинушку. Слезы катились по щекам, в воздухе сгущался запах смерти. От стресса и нехватки сна бабушка уже не понимала, в какой реальности она находится, день сейчас или же ночь. Ее разум был не готов к такому повороту судьбы. У нее была нелегкая жизнь. На ее руках умер младший брат. Бабушка – ветеран труда. Она не видела детства, потому что шла война. Голод, смерть отца, который погиб на фронте. Вы не представляете, сколько в ней силы духа, для меня моя бабушка всегда будет женщиной для подражания. Я думаю, что из нашей семьи никто бы не смог перенести такие непосильные испытания, которые выбрала эта мудрейшая душа. От бесконечного взгляда, устремленного вдаль, она уже не чувствовала ни боли, ни страха, ее жизнь как будто закончилась. И так она просидела несколько часов, только теплое прикосновение прабабушки вернуло ее в реальность. Тихим безмолвным голосом прабабушка промолвила: «Не плачь. Моя правнучка будет жить, ее ждет долгая жизнь. Ее жизнь закончится тогда, когда ее физическое существование закончит свою работу на земле. Тогда она пойдет домой, и там я ее встречу». Бабушка не могла никак понять ее последние слова: какой дом, какая душа, как она может встретить правнучку? А в это время прабабушка уже знала о продолжении моей жизни. Это были ее последние пророческие слова.

Моя прабабушка говорила: «Смерть – это переход в эфирный мир духов. Думаете, смерть приходит против вашей воли? Нет, ничего не может происходить против вашей воли. Все жизненные испытания мы проходим для того, чтобы развиваться, как правило, только горе и страдания, пережитые нами, дают скачок в развитии эволюции человека. Когда вы поймете, что это верно даже в отношении смерти, вы не будете бояться оставить этот мир». Оставив этот мир, мы обнаружим себя тем же, кем ушли от сюда. Мы выбираем себе еще одну форму жизни, в которой будем прорабатывать все, что не успели в предыдущей.

Я вышла из комы за день до отключения аппарата жизнеобеспечения. Врачи никак не могли дать этому объяснения. «Чудо», – услышала мама от медиков. Отцу помогали его друзья, знакомые, неравнодушные люди, чтоб найти мою редкую группу крови. Мамины подруги через телевидение просили донорскую кровь у города. Была выпущена статья о страшной автокатастрофе, многие хотели помочь чудом выжившей пятилетней девочке.

Мне удалили селезенку, после аварии мое тело было осыпано битым стеклом, которое вонзалось в тело и причиняло нестерпимую боль. От многочисленных повреждений на моем теле осталось много шрамов. Когда я пришла в сознание, у меня была перебинтована голова, и я была лысая. Жуткая слабость, от сильного головокружения было невыносимо открывать глаза. Кости были переломаны, и долгое время я была в гипсе, ходить я начала только через шесть месяцев.

Помню маму, она смотрела на меня растерянными глазами. От утраты потери, горя и бесконечных слез в ее взгляде где-то теплилась надежда на чудо. Но почему-то мне было жаль ее больше, чем себя. Увидев маму, я поняла, что меня нет в реальной жизненной картине. Я где-то между небом и землей. Внимательно всматриваясь в мамины глаза, меня как пронзили током мои первые воспоминания о новогоднем празднике в саду. Моя память начала восстанавливать фрагменты из жизни, и первым делом с улыбкой на лице я вспомнила мою любимую юбку, сшитую мамой. Я увидела тот день, как вчера. В садики новогодняя ночь, а костюма нет. Мама спросила меня: «Кем ты хочешь стать в новогоднюю ночь?» Я сказала: «Снежинкой». У нас в зале висела белая тюль с черной окантовкой. Мама взяла стремянку, сняла ее, сложила в несколько слоев, получился пышный подол, который она обшила нитью, и костюм снежинки был готов. Только не хватало аксессуаров, недолго думая, мама вырезала из бумаги узоры, а когда развернула лист, получились снежинки, которые были пришиты к моей юбке. Я танцевала в ней, прыгала, бегала и даже не разрешила маме снять ее перед сном, так и уснула в ней. Детские воспоминания самые сильные и закрепляются в сознании на всю жизнь. Потому что дети помнят сердцем, а не разумом.