Динара Кусаин - Честное материнское. 30 непридуманных историй о жизни с ярлыком «мать-одиночка»

Когда малышу было четыре месяца, я вернулась на работу. Отец сына продолжил бывать наездами. Приезжал в Казахстан примерно раз в пару месяцев. В то время я переехала жить в отдельную квартиру, и каждый раз в его приезды мы где-то неделю жили будто обычная семья. Завтракали вместе по утрам, ужинали по вечерам. Когда он уезжал, я обычно возвращалась жить к родителям. Через какое-то время проект, в котором он был задействован, закончился полностью, и он уехал насовсем. Дальнейшее наше общение продолжилось в переписке. Мама была в курсе. Папа знал какие-то вещи из того, что ему дозированно рассказала мама. В принципе, по ребёнку сразу было видно, что отец – иностранец.

Чуть позже мы решились провести отпуск втроем на Кипре. Я, он и ребёнок. Это был интересный опыт, и мы его несколько раз потом повторяли. Я понимала, что нам не суждено быть вместе, но очень хотела, чтобы ребёнок общался со своим отцом. У меня на глазах близкая подруга после развода переписала сына на отца, и ребёнок рос, считая отцом своего биологического деда. И потом у ребёнка с двумя мамами и одним паподедом была душевная травма. Эта история всё время была у меня в голове. Я хотела, чтобы ребёнок знал, что даже если папа живёт от нас далеко, занят, редко навещает, но он есть. Мама тоже меня поддерживала.

Я видела, что отец сына не активно идет с ним на контакт. Сначала он говорил, что сын совсем малыш, пусть, мол, начнет ходить. Потом, пусть мол начнет говорить. Потом, пусть выучит английский. Всё время у него были такие отмазки – пусть то, пусть это. Однажды я ему сказала: знаешь, он никогда не будет для тебя good enough. У него у самого было трудное детство: отец пил и бил. Нет опыта безусловной родительской любви, когда ты любишь своего ребёнка просто так. Меня бесило, оскорбляло его отношение. Я плакала. Ведь ребёнок – это подарок Бога. Ведь он должен радоваться ему. Ведь он даже не думал, что сможет быть когда-то отцом. У меня, кстати, тоже были проблемы со здоровьем, и врачи всегда говорили, что мой шанс стать матерью невелик. То есть у нас практически не было шанса испытать родительство, но оно случилось. И нужно принять это, как дар! Кстати, после того, как его жена узнала о нашем сыне, они усыновили ребёнка из приюта.

Сын в один год резко вырос. Раньше его отец каждый раз видел в нём маленького пухлого мальчика, и его это как будто бесило. А тут в какой-то год он позвонил сообщить, что будет проездом через Казахстан. Попросил побыть у нас неделю. Приехал, звонит в нашу дверь, а дверь открывает пацан почти с ним ростом. Вот тогда у него изменилось отношение, и он начал общаться с ним на равных. В этом году они тоже виделись, когда он был у нас проездом из Филиппин. В остальное время они с сыном общаются между собой по watsapp. Первое время я тоже участвовала, помогала с переводом. Сейчас уже сами. У них свои шутки, свои приколы. Подружки мне говорят: «Зачем, мол, в него вцепилась. Не твой он!» А я реально, как дурочка, любила его, хранила верность, хоть и виделись раз в год. Это как в анекдоте про гражданский брак, когда женщина считает себя замужней, а мужчина – свободным. Я думаю, мною ещё владел подспудный страх, что если я полностью разорву с ним отношения, то он перестанет общаться с ребёнком. В каждый его приезд я, прежде всего, просила взять сына на руки, поговорить с ним, пообщаться. Сейчас сын с отцом достигли той стадии общения, когда я им уже не нужна. У них сложились свои отношения, в которые я не вмешиваюсь. И вот только сейчас я, кажется, готова заняться, наконец, своей личной жизнью.

Трудно ли быть женщиной в Казахстане? Мне кажется, легче. Вот мужчинам сейчас сложно, да. Раньше ведь был такой безусловный мужской авторитет. Например, в нашей семье что бы папа ни говорил, мама никогда ему не перечила. Папа был Бог и Царь. А потом я на своём примере увидела, что фи! – оказывается, и по-другому может быть. Как бы папа ни истерил, ни орал, ничего с этим моим «фи» поделать он не смог. Сейчас с возрастом и мама стала ему выговариваться свои «фи». И я вижу, каково ему, когда вокруг фикают. Даже я и внуки. И мне кажется, сегодня такая ситуация распространена во многих семьях. Сегодня женщина многое может сама, и мужчина ей рядом не нужен. Родить может сама, без мужа. Сама себя обеспечивать, путешествовать. Опять-таки, конкуренция растёт на международном рынке, сейчас ведь много браков с иностранцами.

По сравнению с тем, как жила моя мама и её мама, мы намного счастливее. Машина, техника, и дома всё есть (показывает угощения на столе) – вот персики из Ташкента, вот конфеты из Италии, вот сладости из Таиланда. Раньше заветные рецепты в тетрадочку записывать приходилось, а сейчас прогуглишь, и вот тебе тысячи рецептов. Если не хочется готовить, то можно купить полуфабрикаты. Посуду мыть не надо. Раньше, я помню, платье портнихе надо был заказывать за три месяца и ездить на примерки. Сейчас заказываешь в офис 20 платьев из онлайн-магазина, и курьер обязательно дождётся, пока ты всё перемеришь и сделаешь выбор. Оплачиваешь картой и всё. Раньше ровесницы боялись в одиночку вызвать такси, сейчас заказываешь водителя через приложение, и тебя до порога довезут. В наше время столько знаний и возможностей, что, по-моему, грех не быть богиней. Каких-то табуированных тем стало меньше. Появилось понятие гендерного равноправия. То есть мы намного счастливее, чем наши мамы, должны быть. Но… вот почему-то глаза не горят у нас, как у родителей наших когда-то.