Андрей Данилов - Психофизиологическая матрица человека. Что управляет нашей жизнью?

Бифас представляет собой хоть и эстетически оформленный, но все-таки имеющий прикладное значение предмет. А сколько предметов, не несущих явной практической пользы, создавал первобытный человек? Это и специально обработанные раковины, выполняющие роль бус, и эстетически оформленные захоронения, и вершина непрактичности – наскальная живопись. Вспомните шедевры пещеры Ласко – «Сикстинской капеллы первобытной живописи» во Франции, созданные около 17 000 лет назад, например, вот эту работу:

Рис. 4

Какую функциональную роль могли выполнять эти картины в жизни древних людей?

Давайте представим себе, хотя бы гипотетически, жизнь первобытного человека. Охота на животных, собирание съедобных растений, конфликты с представителями других племен, добыча и поддержание огня, приспособление к изменениям погоды, внутриплеменные иерархические конфликты, борьба за женщин и множество других факторов быта, которые делали процесс элементарного выживания чрезвычайно сложным и энергозатратным. Когда и зачем ему было рисовать на стенах пещер, создавать украшения и вытачивать идеально симметричные каменные орудия? Конечно, можно предположить, что ремесло художника или ремесленника давало его обладателю преимущества в глазах членов его племени, если они позволяли ему тратить время на творчество, вознаграждая его местом у костра и куском мяса, который они добыли, рискуя жизнью, в то время как он занимался творчеством в комфортных условиях. Но почему это происходило?

Пытаясь ответить на этот вопрос, мы должны учитывать мистическое мировоззрение первобытного человека, одушевлявшего животных, на которых он охотился, и силы Природы, от которых он зависел. Под этим углом зрения можно объяснить рисунки животных на стенах пещер тем, что, изображая животное, человек стремился взять себе его силу и мощь, получая энергетический ресурс для успешной охоты. С большой натяжкой мистицизмом можно объяснить и создание украшений, но симметричные бифасы в эту концепцию помещаются уже с трудом. Все-таки существует еще что-то, более глобальное и вневременное, так настойчиво внедряющее в жизнь человека критерии непрактичной красоты.

Рассуждая на эту тему с позиций эволюционной биологии, А. В. Марков пишет:

«Животные, одолеваемые нелепыми иллюзиями, при прочих равных должны проигрывать в конкуренции животным, строящим более адекватные модели реальности. Совсем уж дурацкие способы мышления должны отсеиваться отбором. Поэтому если в нас сидит что-то настолько сильное и глубокое, как «чувство прекрасного», то оно, скорее всего, не является полным вздором. В принципе, конечно, оно может быть всего-навсего побочным продуктом (не обязательно полезным) каких-то иных, более важных психологических адаптаций (например, связанных с выбором брачного партнера). Но есть и весьма серьезные основания надеяться, что в поисках адекватного миропонимания оно чаще помогает нам, чем мешает…

В такой Вселенной, как наша, где возможно формирование (самоорганизация, самосборка) сложных упорядоченных структур, постоянно происходит отбор на устойчивость. Он затрагивает не только материальные объекты, но и законы их развития и поведения. Неустойчивые структуры разрушаются, устойчивые – сохраняются и накапливаются. Если какая-то из этих структур приобретает вдобавок еще и способность к самокопированию (репликации), то при соблюдении нескольких дополнительных условий возникает жизнь и начинается дарвиновская эволюция. Похоже на то, что симметричные, гармоничные, то есть эстетически привлекательные с нашей точки зрения, структуры в среднем (при прочих равных) оказываются более устойчивыми по сравнению с объектами некрасивыми, лишенными симметрии. Если так, то Вселенная действительно должна быть наполнена сложной, утонченной и во многом еще не познанной красотой, и мы правильно делаем, что пытаемся ее найти» [64, с. 585—586].

И он, безусловно, прав. Как мне кажется, объяснить такое нерациональное проникновение эстетических критериев в жизнь человека можно только тем, что на самом деле они предельно рациональны, коль уж закреплены в эволюционных механизмах. Только мы пока еще не видим их практической пользы. Давайте вспомним, что испытывает любой современный человек, глядя на предмет, который ему кажется эстетически совершенным? Он испытывает интенсивные положительные эмоции, которые можно объяснять при помощи разных аргументов, но для нас сейчас главным фактом является то, что он их испытывает. Эти положительные эмоции запускают каскад когнитивных и физиологических реакций, создавая поток энергии, которую человек уже может потратить на решение практических, утилитарных задач. Это предельно упрощенная схема, но мне думается, что в жизни первобытного человека, еще не отягченного нашим грузом экзистенциальных проблем, именно она являлась двигателем творческих порывов, имевших не осознаваемые им, но абсолютно рациональные в своей основе функции.