Ирина Васильева-Сазо - Бесплатный сон в мышеловке. Дрим-квест по искусству оставаться живым

Он является метафорическим описанием потери контакта с Внутренним Центром, а вместе с ним, изначального психического баланса.

Если рассматривать библейский рай как описание ценного человеческого опыта мифологическим языком, то выяснится, что пока наши прародители в нем пребывали, знали они о нем не так уж много. А вот потеря этого опыта, зафиксированного в мифе об изгнании из рая, дает гораздо больше пищи для размышления.

В Библии рай описывается как сад – место, где мужчина и женщина живут в полной гармонии с Богом (с персонифицированным Внутренним Центром), с природой, с животными, друг с другом и с собой.

Речь идет о целостном объемном видении, в котором возможно одновременно воспринимать и сад целиком, и его отдельные деревья возможностей. В котором возможен естественный контакт с животными (животными страстями), и уживаются как сильные чувства (гнев, агрессия), так и слабые (грусть, печаль, страх).

Для современного человека это звучит парадоксально, но пока мы в контакте с сильными чувствами, они для нас безопасны. Потеряв способность контактировать с ними после изгнания из рая, человек вынужден избыточно их контролировать, ценой напряжения и «мышечного панциря».

Изначально телесность людей была основана на естественном (интегрированном) протекании процессов, открытости и восприимчивости (в том числе и духовному опыту). Ведь согласно библейскому мифу, тела Адама и Евы, будучи сотворенными Богом, были в гармонии и с «душою живою», и с природой, и с Богом. Телесная «сакральность» означала такую гармоничность и целостность, в которой в тот момент не было жесткого разделения на биологическое, социальное и духовное в человеческой природе.

Судя по ситуации до и после грехопадения, изначальная «телесная сакральность» (целостность, интегрированность) предполагала простоту и естественность отношений людей с Богом, со своим Внутренним Центром. Такую степень близости и взаимопроникновения, при которой присутствие Божие было живым, несомненным и совершенно не ущемляющим внутренней свободы, то есть не смущавшим обитателей рая.

Вот почему важным акцентом в мифе о рае я нахожу описание выбора между целостным и разделенным – это важный выбор и в жизни современного человека. К сожалению, мы не всегда задумываемся об этом, а потому и не догадываемся, что мы, как отдельные особи, и как все человечество, теряем и приобретаем в момент этого выбора. Иными словами, какую цену мы платим за свои приобретения.

В райском саду с его бесчисленным выбором разных возможностей (которые символически выражены различными деревьями и плодами), только лишь древо познания добра и зла было под строгим запретом. Обратите внимание, не просто древо познания, а именно познания добра и зла.

Почему же так важно было вкушать от других «древ познания», и в чем же фатальность вкушения от плода познания добра и зла?

Рискну предположить, что наши прародители были не вполне готовы в этому виду знаний.

Им прежде необходимо было вкусить знаний с другого дерева – «древа контекста», – винограда, например.

Без владения контекстом запретный плод символизировал множественность, расщепление, центробежный вектор, потерю изначальной целостности (есть некоторые указания, что, скорее всего, это был состоящий из множества зернышек гранат (Granatapfel), а вовсе не яблоко).

Без понимания контекста добро и зло в большинстве случаев теряет смысл и превращается в догму или пустые лозунги. Становится тем, что делает человека дальше от собственной свободы и ближе к состоянию, где им легко управлять и манипулировать.

Если от символов и образов мифа перейти на научный язык, то это древо – знак выбора между жизнью в неразделенном мире, который может естественно восприниматься , и мире, заведомо разделенном на добро и зло, то есть который сначала искусственно разделяется, и уже потом оценочно познается (интересно, что слово «дьявол», «диавол» происходит от латинского слова «диа» – два, разделять).

Для современного человека, балансирующего на грани невроза, очень трудно, если вообще возможно, безоценочно воспринимать реальность даже в течение короткого времени. Оценочность у некоторых людей «прошита» на столь глубоком бессознательном уровне, что действует подобно коленному рефлексу. Вот почему они предпочитают оценивать (чаще обесценивать), а не наблюдать; заниматься самолюбованием вместо самоисследования.