Петр Альшевский - «Изделие из зеркал»

ТУТ ВСЕ ПРОВОКАЦИЯ, прессующая авиация опасна и в малых количествах,

она налетит и отбомбится – показавшийся механизм пилотирует сгорбленный майор Энхуанос, который знает, что вас ждет, если вы не возьметесь за ум и не вернетесь трудится на сильных мира сего после восстания, как после загула.

Рыцарь-богатырь говорит со всей убедительностью, Силгор Емельянович покупает продукты в магазине здоровой пищи и выступает на придворном празднике с соглашательской пантомимой, но почему в зале столько изуродованных тел? Не вызвался ли я посетить мероприятие В ВОЕННЫХ ЦЕЛЯХ?

В вопросах, касающихся возмездия, Силгор Емельянович допускает первичное трюкачество.

Затем он берется кончать и предводителей, и сопереживающих, в разгоряченном состоянии рыцарь-богатырь обеспечивает нужный ему результат и, побив дорогие бокалы, употребляет алкоголь из чаши прокаженного Леонарда Слонка.

Когда Силгор Емельянович наводит свои порядки, он помнит о Леонарде Слонке, сажавшем кактусы в бетистирском захолустье, улучая минуту и на страдальческие воззвания к заезжающего к нему побеседовать рыцарю-богатырю:

ты, Силгор Емельянович, раздирай, казни, вешай… слабых они прогоняют, и ты дави, топчи, расплющивай – СТАВ МЕРТВЫМИ, МЫ СТАНЕМ ДУХОВНЕЕ.

Ты, Слонок, не умничай. Не распаляй себя, а осаживай… прошли годы, прежде чем я разработал подходящий мне метод ведения огня по нашим оппонентам, прикидывающимся филантропами и меценатами: многочисленные убийства,

невинные прегрешения,

изображения черепа я на одежде не ношу и далеко внутрь заразу не пропускаю.

Во мне нет болезни. Сейчас я думаю так.

Заявившийся за благородной любовью уйдет ни с чем, привычная участь осветится СОЛНЕЧНЫМИ БЛИКАМИ ШУТОВСКОГО ОТЧАЯНИЯ;

совесть нечиста,

психосоматические осложнения вбрасывают неуверенность особого типа, отрывающую у заиндевевшего во мне спрута щупальце за щупальцем под страстные вопли покореженного там же железа. Королева Мугу и ее паж Раннибал превзошли сами себя,

как ты узнал?

Сросшиеся с бородой усы перекрыли тебе рот, и ты, Слонок, не допытывайся,

непобедимым я им не казался, никаких неприятностей я не создам;

пристроившись к королеве на ночлег, я имел с ней разговор, а потом лег в ванну, и ко мне, полагая послушать мои причитания, без формальностей пришли вычерпывать воду ведрами, но я сохранил душевное спокойствие и БЕЗУСЛОВНО ПРИБАВИЛ в респектабельности, что и было замечено впорхнувшей ко мне в национальном костюме королевой Мугу.

Свои действия она не контролирует. Сменивший имя Раннибал теперь Йорг Пуппель.

В кожаных шлемах и в отделанной горностаями бордельной форме они разыгрывали сцены из «Шлюхогарда» – депрессивной пьесы нестойкого камердинера и драматурга Флача, увезенного на рыбачьем судне в лапы народности юва, чье обращение с попавшими к ним интеллектуалами вызывало противоречивые отклики.

Флач проповедует либерализм,

королева Мугу ублажает строительного рабочего Дерихона,

досужие сплетни Силгора Емельяновича не занимают, и он со всеми его пороками зажигает благовония,

МЕДИТИРУЕТ НА НЕЗАВИСИМОСТЬ от окружающей среды;

ударивший в джунглях мороз выборочно прошибает, самоумаление не достойно осуждения,

рыцарь-богатырь в благоухающем розарии.

Подброшенный маковый букет мне не переоценить.

В клоаке раздумий о наркосиндикате, удерживающем в заложницах троюродную сестру, Силгора Емельяновича заволокло сногсшибательными воплощениями драконьих отступниц, смущенно улыбающихся в переполненных подворотнях из-за неимения постоянных партнеров.

Поскачем же, Та-Друн, на Полярную звезду. Для обобщения случившегося в дальних плаваниях я нынче непригоден, и наши блуждающие тени отбивают у меня охоту осознавать, что мы ДУША В ДУШУ СТОИМ НА МЕСТЕ, строя грандиозные планы;

расправы врагам не избежать,

остатки здоровья пойдут на преследование и размазывание,

анонимные угрозы идут непрерывно: ты – рыцарь-богатырь, и ты сдохнешь,

ты пьешь монвольскую текилу, и мы насыплем в нее исфальской отравы,

мы прощупаем тебя на счет бесстрашия перед микробами, терактами, виселицами;

компания развернута наркосиндикатом.

Сочная груша пропитана циянибулохулом. Между невинными травинками натянута нить, задев которую, я подорвусь, и вы увидите мою дальнейшую реакцию. Возрастание гнева,

расстрел прилетевших за вами санитарных вертолетов: