Мария Чебан - Искренне и нежно - заметки о вере и любви

Не бывает высоких и низких творчеств. Бог сотворил бескрайний космос, но не забыл про смешную черепашку, живущую в панцире. Потому что великое и масштабное было бы пустым без маленького и уютного.

С какой же лёгкостью ты ежедневно творишь этот мир! Творишь свою работу, легкую для тебя и загадочную для большинства людей. Подобно героям романов, творишь свою любовь. Творишь единственное и неповторимое детство своих детей.

Какая же это сладкая ответственность – творить своё бытие.

Каждый знает чувство очарованности: ремеслом, искусством, человеком. Оно случается тогда, когда мы впервые встречаем что-то таинственное и до слёз прекрасное.

– Я сегодня была на службе. Там красиво пел хор, а ещё были священники, и свечи горели. Сказочно!

– Представляешь, музыка – это набор семи нот! Какая же это загадка…

– Он так интересно говорит! Кажется, я влюбилась.

Некоторые знают чувство разочарования и скуки. Оно приходит тогда, когда мы вдоль и поперёк изучили ремесло, искусство, человека.

– Я сегодня была на службе. Хор завалил стихиры, диакон не попадал в тон, священник возгласы путал, алтарники свечи не могли вовремя вынести. Бардак.

– Слушать уже не могу эту музыку. Доминанта, тоника, три четверти… Ничего нового человечество уже не придумает!

– А он всё говорит и говорит…

И только немногие знают чувство удивления и детской радости, которое приходит после того, как все учебники прочитаны и все вопросы заданы.

– Я сегодня была на службе. И благодарила за это Бога.

– Вчера девочка в песочнице напевала что-то необыкновенное… Одним словом, посмотришь мою новую песню?

– Да что тебе рассказать… Попривыкли мы друг ко другу.

И знаете… Только когда тусклое стекло очарованности разбивается, рождается Любовь. Та, которая сорадуется истине. И истинной красоте.

Мы привыкли, что настоящая христианская любовь – это отдавать. Причём желательно отдавать нужное нам самим: время, когда его в обрез, помощь, когда валимся с ног, сочувствие, когда у самих внутри цунами, конфету, когда она последняя (ведь если не последняя, то это уже не любовь, а так, сама собой разумеющаяся мелочь). Но любовь – это многогранная полнота. И эта полнота немыслима без глагола «принимать».

Ох, как же мы далеки от умения принимать. Особенно принимать с благодарностью. С улыбкой и сияющими от счастья глазами. Без уничижительного «я не достойна». Без холодного «у нас нет денег». Без сварливого «а я ждала чего-нибудь получше», невысказанного словами, но сквозящего во всём.

А ведь отдающий видел нашу грусть и хотел исполнить евангельское «друг друга тяготы носите». Он думал о нас, искал «то самое» на многочисленных полках магазина и подбирал ленточку под цвет. Но мы малодушно испугались показать свою слабость (ведь, принимая, мы признаёмся, что бедны) и не дали ему испытать радость дарения. Наши грусть и тяжесть оказались важнее, чем живой человек рядом.

Когда хозяйка старательно печёт пироги, неизвестно, кому это больше нужно: семье, чтобы вкусно поесть и почувствовать заботу, или ей, чтобы получить благодарный взгляд от мужа и услышать от детей: «Спасибо, мамочка, а можно ещё?»

Когда Бог прислушивается к нашему молитвенному лепету и смотрит на посвящённые Ему храмы, то Он похож на отца, присевшего на колени рассмотреть построенный из кубиков замок. Он – Создавший и кубики, и нас – не нуждается ни в чём. Но раз за разом с царственным смирением принимает наши поделки. Принимает, чтобы подарить радость дарения.

Спасибо, милая хозяйка, за твои вкусные пироги. Спасибо, товарищ-книголюб, за твои интересные книги. Спасибо, мой неромантичный друг, за твой неромантичный, но такой практичный конверт. И спасибо, Господи, что мы – такие бедные – всё-таки имеем возможность дарить.

И со смиренной радостью принимать.

Какой же у меня классный возраст! Золотая середина между «уже» и «ещё». Уже большая и могу жить так, как хочу; ещё молодая и могу говорить «всё впереди». Уже обрела прекрасное настоящее; ещё могу мечтать о неведомом грядущем. Уже жена и мама; ещё дочка и внучка. Какое же это богатство!..

Ощущаю всю жизнь как непрерывный праздник, не привязанный к конкретной дате. И день рождения – просто один из счастливых дней, лишённый детской сакральности. И подарков не жду (жизнь и так щедро одарила), и признаний от кого-то неведомого (потому что ведомые близкие уже во всём признались).