Цви Найсберг - Диалог глухонемого со слепцом

А дабы всего того на редкость безмерно хорошего и впрямь-таки вскоре более чем полноценно возможно было добиться, собственно, и следует весь этот мир с ног на голову сколь еще посильно и строго буквально в единый миг всеми силами разом перевернуть.

И уж сделано это будет именно ради того более чем и впрямь-таки сколь этак еще благодатного его избавления от абсолютно всякой в нем до чего еще на редкость смертельно въедливой несправедливости.

75

Ну а, кроме того, эдакого рода рьяные деятели фальшивые народники, как Нечаев, совершенно сознательно никак не давали наскоро перебродить соку молодости, ну а впоследствии раз и навсегда попросту уж насовсем уйти в зыбучие пески времени.

И дело тут, собственно вот еще в чем: страдания народа всецело близки интеллигенции лишь тогда, когда она чувствует себя в чем-то более чем несправедливо ущемленной в правах, скажем, во всем ее так сказать социально-экономическом состоянии.

Ну а если всего того и близко уж нет, или она ко всему тому чисто загодя давно ведь, болезная, более чем неизменно была на редкость безропотно привычной, как говориться, в связи со всем тем до чего безмерно немалым печальным опытом той уж самой постыло обыденной повседневности…

Нет, тут дело ясное нисколько вот бунтовать она тогда и в мыслях своих и близко-то вовсе не станет.

А тем более пройдя через нескончаемо мучительную неволю и хлебнув там вдоволь лиха, она и окажется безупречно послушным инструментом в руках ярых последышей тех беспечно мечтательных наивных фанатиков, что использовали террор для накаления страстей в обществе, до чего искренне ожидая непомерно большого грядущего счастья, причем буквально для всех и каждого.

А между тем чем-либо подобным они разве что весьма и весьма поспособствовали одному тому явному созданию вполне полноценной базы для всей-то последующей антинародной диктатуры.

76

Ну а наиболее существенная первопричина всех бед и несчастий уж никак нисколько не в наличии безмерно отягощающих всеобщую судьбу отъявленно разжиревших на народных харчах сущих негодяев…

Хотя надо бы и то более чем непременно весьма вот конкретно бы еще и еще подчеркнуть…

А именно как раз-таки то, что люди в точности того грубого помола, каковыми и вправду подчас были, некоторые из тех отныне раз и навсегда полностью бывших господ буквально-то сразу вовсе не преминули воспользоваться той самой исключительно безвозмездной услугой всех тех бедолаг – праздных мечтателей.

А те самые «добросердечные благодетели серых людских масс ради немыслимо так поспешного затем воплощения той сомнительно уж светлой своей идеи сколь еще запросто были всегдашне готовы точно также и далее безвозмездно проливать море крови мнимых угнетателей всего того трудового народа и главное буквально-то на всей этой матушке земле.

Хотя, конечно, дело было не только в них одних, поскольку, прежде всего, вся беда заключалась в самом явном отсутствии истинных истоков милосердия, еще издревле никак не насаждаемых ни религией, ни чересчур вот порою никак невпопад (совсем не к тем, кому то и впрямь было надобно) милостивым тогдашним государством.

А как раз-таки с точностью до наоборот, в России закон палки и кнута он от века и до века всенепременно являлся наиболее основным каноном общественного бытия и в 19 веке, он претерпел лишь одно то наглядно так заметное и довольно существенное изменение.

77

Раз своих бить по-старому стало и близко никак отныне совсем уж далее не с руки, то давай, значится, за чужих всенепременно весело разом так ныне примемся…

А именно потому еврейские погромы и стали для простого народа как раз-таки той отчаянно же зверской отдушиной, кроваво-красным просветом в весьма темном царстве самого вот абсолютнейшего и всегдашнего его векового бесправия…

Вот как описывает это великое зло (и для душ погромщиков тоже) великий еврейский писатель Шалом Алейхем в одной из наилучших его книг «Мальчик Мотл».

«– Не знаешь, что такое погром? – удивляется Копл. – Эге! Стало быть, ты совсем еще сосунок! Погром – это такая штука, которая теперь бывает повсюду. Начинается это с пустяков, но уж если начнется, что тянется дня три подряд…

– Но что ж это такое? Ярмарка?

– Ярмарка! Хороша ярмарка! Вышибают стекла! Ломают мебель! Вспарывают подушки! Пух летит, как снег!

– А зачем это?

– Вот те и здравствуй! Зачем? Громят не только дома, – громят и лавки. Выбрасывают на улицу товар, топчут, грабят, рассыпают, потом обливают керосином и жгут.