Гавриил Кротов - Волшебный сок. Повесть об архитектурных подходах к педагогике

Они незаметно вбивали клинья в дружную комсомольскую группу. Но это не был организованным фронтом или тактическим наступлением, не было оппозицией. Это было что-то неопределённое, лёгкое, как туман, который не имеет ни твёрдости, ни упругости, не оказывает сопротивления, а просто застилает горизонт. Не было даже единства этих людей в борьбе с комсомольским горением. Их можно было разделить приблизительно на три категории.

Одни считали себя примкнувшими к пролетарской культуре и спешили не только забежать вперёд, но и взять знамя в свои руки. Они смело, громогласно и горячо выступали за создание пролетарской культуры, но культура эта была уродлива и дискредитировала великий план создания нового общества. Они звали к упрощению, к строительству серых ящиков-домов или придавали зданиям вычурные формы шестерён, сочетания серпа и молота, пятиугольной звезды. Эти формы могли быть заметны только с птичьего полёта и оставляли для созерцания жителям города лишь множество углов и нагромождение геометрических тел. На эти уродливые здания наклеивался ярлык пролетарской культуры.

Другие принимали всё и соглашались со всеми. Они охотно проектировали здания в духе пролеткультовцев или новаторов в зависимости от того был ли этот проект одобрен администрацией. В самостоятельных проектах они перемешивали стили стекла и бетона с античным и псевдорусским стилем, так что получалась пестрая, аляповатая смесь. Однако упрекнуть тех и других в дискредитации нового стиля было нельзя, так как в их проектах была формально заложена идея народной революции. Нелепости этих проектов можно было объяснить новизной или её поисками. В них насильно была притянута идея, но не было пролетарской души, души хозяина, творца, передающего наследия поколениям.

Третью группу обывателей невозможно было упрекнуть ни в чём. Они добросовестно учились, знакомились со стилями, вносили серьёзные деловые поправки, составляли расчёты, учитывали всё новое, но целью их было не служение времени, а стремление к материально обеспеченной жизни советского специалиста. Они оставались и здесь лояльными советской власти.

Творческая работа комсомольской группы перемежалась дискуссиями о том, какова должна быть пролетарская культура и как архитектура должна отразить её. Это отвлекало и отводило в сторону от творческой работы.

Виля упорно старался постичь: неужели люди, подсовывающие эти уродливые проекты, серьёзно убеждены в правоте своих исканий? Неужели это плод их убеждений? А может, это обман? Но можно обмануть одного-двух, группу людей, но обмануть передовую часть общества невозможно. Впрочем, поймав себя на этой мысли, Виля думал: «Испугался детского подвоха – сунь пальчик, там зайчик» – Надо всё это как следует обдумать». Виля углубился в учение, надеясь, обогатив себя знаниями и навыками, практически доказать красоту нового стиля, гармонию ансамбля, удобства общежития. Тогда трудно будет спорить против очевидного, и сейчас важно накопить знания.

Он твёрдо знал одно, что идеалом будущего должна быть красота, простая, чистая, у которой ничего нельзя отнять и к которой ничего нельзя добавить.

На летние каникулы Виля выезжал в Сочи. Часть студентов смотрели с завистью на него, завидуя его возможностям, другие смотрели с осуждением – рано начали развиваться у парня буржуазные замашки. Но никто не знал истиной цели его поездок.

Приехав в Сочи, он останавливался у знакомого резчика по камню и нанимался в артель каменщиков-декораторов. Курорты росли один за другим и Виля наблюдал, как создаётся ансамбль города-здравницы и очага туристов. Здесь он практически знакомился с оформлением зданий – в качестве каменщика. Старый резчик по камню не всегда соглашался с замыслами архитекторов и рисовал свои варианты, которые Виля охотно зарисовывал в альбом или выполнял в макете.

Виля считал Сочи наиболее подходящим местом для практики, так как строительство курортов находилось вне сферы влияния формалистов.

Возвращался он загорелый, окрепший, с альбомами, заполненными эскизами…

Но вот учёба и завершилась. Виля получил диплом с отличием и назначение в родной город Николаевск, где ему поручили строить дворец культуры. У Вили от счастья кружилась голова. Что ещё можно желать? Ему поручили строительство в родном городе! Это будет первое архитектурное пятно в общем ансамбле. Потом он проведёт общую планировку и создаст в Сибири новый город, который неизбежно заставит людей жить по-новому. С каким удовольствием он расковыряет шелуху этих одноэтажных обывательских домов, которые сами по себе являются бастионом мещанства!.. С каким бы удовольствием тогда пригласил бы посмотреть этот город своего лучшего друга, учителя и советчика Фому Кампанеллу.