Маша Пушкина - Биполярники. Без масок. Откровенные истории людей, которые искали себя – и изменили мир

Каких только странных и пугающих побочных эффектов я не испытала в попытках подобрать действующую схему лечения!

От одного препарата у меня неделями держалась температура 37,3; от другого я начала стремительно терять вес и похудела до 43 килограмм; от третьего дрожали руки, из-за чего я не могла заниматься музыкой. А ещё были тошнота, фобии, головная боль, расстройства желудка, апатия, аноргазмия, акатизия (это когда не можешь спокойно сидеть или даже стоять на одном месте).

Выбирая и отсеивая препараты, каждый раз приходилось взвешивать на одной чаше весов тяжесть депрессии, а на другой – отвращение от побочек. Когда нужно пережить острый приступ, все средства хороши. Но когда пьёшь лекарства годами, то даже те последствия, которые врачи считают безобидными, могут доконать.

С годами росли дозировки, потому что толерантность к препаратам возрастала, а приступы становились мощнее. Мне часто не хватало денег на оригинальные препараты и приходилось покупать дженерики, многие из которых не помогали вовсе.

Надеюсь, когда-нибудь мой кошелёк станет чуть потолще, и я смогу позволить себе дорогие импортные препараты.

Дженерики – это копии оригинальных препаратов, содержащие то же действующее вещество, но выпущенные другими компаниями. Чаще всего это копии американских и западноевропейских препаратов, произведённые в странах Азии и Восточной Европы. Дженерики значительно дешевле оригинала, но их качество может быть ниже из-за примесей и различий в процессе производства.

Я не могу решиться принимать литий из-за панического страха перед больницами и обследованиями, который внушила мне мать. При постоянном приёме лития нужно регулярно сдавать анализы, чтобы контролировать его уровень в крови. Я знаю, что буду саботировать эти анализы до последнего.

От образа жизни тоже зависит многое. Бессонные ночи или подъёмы в шесть утра могут сильно подорвать мое самочувствие, так что я стараюсь их избегать.

Ещё меня спасает бег, особенно с самого утра, чтобы почувствовать своё тело и дать ему нагрузку. Шесть лет назад я полностью отказалась от алкоголя, а позже – от никотина и амфетаминов. Я перестала читать новости и ленты соцсетей, потому что они только усиливали мою тревогу.

САМАЯ СУРОВАЯ СТИГМА БЫЛА ДОМА

И В БОЛЬНИЦЕ

С самыми жёсткими проявлениями стигмы я столкнулась, как ни странно, в семье, дома и в больнице – то есть в тех местах, где человек должен чувствовать себя безопасно.

В психлечебнице я испытала презрительное и грубое отношение персонала и врачей: прозвища, издёвки, приказной тон. Когда я выписывалась из районного ПНД (психоневрологического диспансера), заведующий заявил: «Посмотрите на себя в зеркало, да вы сами к нам приползёте через пару месяцев».

Отношение соседей по коммуналке, в которой я прожила 29 лет, тоже было ужасным. Сосед по любым поводам орал на меня матом, а если я пыталась что-то возразить, его излюбленным аргументом было: «Совсем кукушкой поехала? У тебя очередной приступ, сейчас дурку вызову». Так что открытый разговор о болезни сделал мою жизнь только лучше.

Большую часть жизни у меня было совсем не поддерживающее окружение, если не сказать враждебное. Я выживала в депрессии не благодаря родным, а вопреки им.

Я была вынуждена общаться с людьми, которые меня не понимали и гнобили. Только после многих лет психотерапии появилась уверенность, что можно по-другому.

Со временем я нашла людей, которые серьёзно относятся к моим проблемам. Мне удалось отчасти повлиять и на многих старых друзей, и мы стали лучше понимать друг друга. Я научилась принимать помощь и поддержку и формулировать, какая конкретно помощь мне нужна. С моим характером это было очень непросто!

Сейчас я живу вместе с моей девушкой Соней. Когда мы решили съехаться, мы сильно переживали, что не сможем ужиться, ведь мы обе обладаем непростыми характерами и психическими особенностями. Но нас доконала гомофобия, от которой никак не спрятаться в коммуналке.

Сосед, огромный злобный мужик, постоянно оскорблял меня и мою девушку. Первое, что он сказал, когда увидел Соню: «Ты, сука, вали отсюда!» Его жена прибежала поддакивать: «Что она вообще тут делает? Кто она тебе?» Соседи орали и грозились вызвать ментов, чтобы выгнать из квартиры «посторонних».

Соня знакома с депрессией не понаслышке. У неё хроническая депрессия, да ещё и резистентная, то есть ей не помогают почти никакие таблетки. Мы понимаем друг друга в этом на все 100 процентов и поддерживаем, как можем.