Вера Руднянская - Город мудрых дев. Мозаика монастырской жизни

Проходили дни. Девочка научилась переключать мысли, давая сердцу короткий отдых. А после, отвернувшись в угол, вновь билась в истерике. Доктор предупредил: «Забудьте теперь про детей надолго». Она молчала часами, оставаясь в старом доме в одиночестве. Зрелость и мудрость матери, молодость и ласки мужа не могли залечить рану не воплотившегося материнства. Не могли вернуть малышку. Она её даже не увидела. Маргарита, «жемчужина» – так хотела назвать она свою деточку. На полке пылится книга. Почему она её не читала никогда? Это же прабабушкина дореволюционная Библия. Читанная-перечитанная, намоленная. Забралась в кровать с ногами, обернулась в плед. Взяла в руки, стала листать. В душу вернулся мир.

***

Через два года, осенним утром 1990 года, черный запорожец, прозываемый «гробом», без глушителя, мчался по спящему Ленинграду с окраины в Центр. Три ближайших от Володарки родильных дома оказались закрыты. Схватки начались с вечера, но ехать было решено, когда станет совсем уж невмоготу. Сонный папка завёл "кабриолет" и так началось моё первое путешествие по дорогам земной жизни. Я появилась на свет в знаменитой питерской Снегиревке – родильном доме на улице Владимира Маяковского в день памяти святителей Московских, в четверг 18 октября в 5 утра 20 минут. Акушерке очень хотелось курить. Она просила Олю немного потерпеть, не рожать так быстро. Когда меня обмыли и показали мамочке, в её голове зазвучало только одно слово: монахиня. А затем это слово забылось, и лишь только когда я в 14 лет заявила, что непременно уйду в монастырь, мама Ольга задумалась, вздохнула и улыбнулась: «Благословляю, ты для этого родилась».

– Я молилась тогда, держа в руках прабабушкину Библию, – признавалась мамочка, – молилась впервые в жизни Господу о том, чтобы он дал мне дитя. «Как Иоаким и Анна, дождавшиеся на закате лет утешения, стали родителями Божией Матери, как Анна пророчица, родившая Самуила, получила просимое: так и меня услышь, Господи! Дай ребёночка. А я его посвящаю Тебе. Я его Тебе отдам».

***

Меня крестили в 1992 году, в петергофском соборе святых Петра и Павла, вместе с полусотней орущих младенцев и скучающих взрослых. Перед уходом в монастырь я впервые после своего крещения вновь вошла в этот храм ощутив особенную благодать и душевный подъем.

***

С 13 лет каждое воскресенье я смотрела на образ Крестовской Богоматери, привезённый моим духовным отцом и наставником из паломнической поездки. Большая икона в деревянной раме под стеклом стояла на видном месте в классе воскресной школы, и мы всякий раз начинали урок с молитвы Господу и Божией Матери. Однажды я взяла эту икону в руки и не смогла её удержать. Батюшка улыбнулся: «не спроста».

***

И вот мы в монастыре. Сосны и трава в половину моего роста. Где-то в отдалении золотом горят купола. На скамье под дубом сидит с закрытыми глазами монахиня в клобуке и рясе, перебирает чётки.

– Простите, мы приехали дня на три, хотим пожить, потрудиться!

Матушка открыла глаза, доброжелательно посмотрела на нас и неспешно достала из недр облачения кнопочный мобильный телефон «Nokia». Я уже бывала в монастырях и знала, что монахи и монахини пользуются современными технологиями, оставаясь при этом духовными людьми. Ну и что – телефоны! Подумаешь, нашли чем смущать! Видно сразу – территория огромная, не набегаешься.

– Сестрички, – ласково обратилась к нам монахиня, поговорив с кем-то, – поднимайтесь в горку направо и идите в гостиницу, там вас встретят. Скажите, что вас благословила мать благочинная. В тот момент мы подумали, что перед нами и была монахиня, исполнявшая непонятную должность. Первые дни, встречая её на богослужениях, мы были уверены, что это и есть благочинная, из-за чего несколько раз попадали в курьёзные ситуации.

Поднялись в горку и увидели паломнический корпус. По дороге нам встретилась тоненькая приветливая сестра с велосипедом, инокиня Маркелла, она проводила нас до гостиницы. Звонок на руле весело тренькал. Нам показалось, что эта монахиня – ангел во плоти. Тоже самое мы думали первые недели пребывания в монастыре обо всех насельницах (продолжаем думать так и сейчас, спустя много лет). Уже через час мы с Дашей мыли пол в храме. Я пребывала в состоянии культурного шока. У меня не было слов, способных описать первые впечатления от увиденного в обители. Это рай! Я нырнула в свою стихию. Я задышала. Во мне забилось новое сердце.

Войдя в великолепный Летний собор, мы увидели следующую картину: хрупкая послушница стоит на пожарной лестнице гигантского размера и проворно протирает лампочки на центральном необъятном паникадиле. Внизу по храму летает необыкновенной красоты молодая, статная монахиня. Она переносит вазы с розами и лилиями, ставит их на подставки перед иконами.