Яромир Сотников - Записки студента. Самое лучшее время

К тому же сказывалось то обстоятельство, что мне предстояло покорять Алма-Ату в одиночку, без Адиля. Я был совершенно не готов к такому развитию событий. Накануне поступления, прокручивая в голове возможные варианты, я допускал, что Адиль поступит, а я нет, или что мы провалимся оба, но что получится так, как получилось – такой вариант мне не мог представиться и в кошмарном бреду.

Я поехал в сопровождении матери, и выехали мы примерно за неделю до начала сентября – нам ещё нужно было решить вопрос с местом моего проживания. Разумеется, никто не хотел, чтобы я жил в общежитии, и мы планировали найти комнату. Момент прибытия в Алма-Ату в моей памяти не сохранился, но знаю, что приехали мы на вокзал Алматы-1, потому что в город ехали на автобусе долго, а за окном было много зелени. Здесь нужно пояснить, что в Алма-Ате два железнодорожных вокзала, которые обозначаются как «Алматы-1» и «Алматы-2». Вокзал Алматы-2 находится почти в центре города, а вот Алматы-1 значительно дальше, чтобы туда добраться, нужно сравнительно долго ехать через частные сектора.

В первую ночь мы переночевали у одной бабки, с которой мать случайно познакомилась во время первого приезда в Алма-Ату. Бабка эта жила на проспекте Фурманова, в доме, на первом этаже которого находилась центральная оптика. Наутро мы пошли в АГЮИ – бабка сказала, что это не так уж и далеко, и можно дойти пешком. Мы шли по проспекту Абая – центральной улице города, и самые сильные эмоции у меня вызвал Центральный стадион. Я много раз смотрел телетрансляции матчей с этого стадиона, когда играл «Кайрат» или сборная Казахстана. И вот теперь видел его вживую! Следом было здание цирка, которое также было знакомо по фотографиям. А затем увидел, наконец, и сам АГЮИ. Мне понравился институт, как снаружи, так и внутри. И ещё очень сильно впечатлило расписание занятий, точнее, названия учебных дисциплин: римское право, общая теория государства и права, философия…. Было в этом что-то такое солидное, важное, высокое – мне смутно представлялись просторные аудитории, профессора и доценты, заумные лекции….

Оставшиеся до сентября несколько дней мы проживали у знакомых, раньше живших в Жанатасе. По интересному совпадению, в Алма-Ате они жили тоже в девятом микрорайоне, недалеко от пересечения улиц Саина и Шаляпина. Кстати, одно из первых открытий, с которым я столкнулся в Алма-Ате – определение городских координат путём называния двух улиц, основной и ближайшей перпендикулярной (так называемый «угол»). Это было для меня в диковинку, поскольку в Жанатасе таким способом не пользовались – город-то небольшой, и там достаточно было просто назвать какой-нибудь известный объект, чтобы любой понял, о каком месте идёт речь.

Итак, мы остановились у знакомых, и даже съездили с ними в выходной день на дачу. Конечно, я ещё совершенно не знал города, и потому сейчас не могу сказать, в какие именно дачные массивы мы ездили.

К сожалению, найти приемлемый вариант с комнатой нам не удалось, и стало понятно, что мне предстоит жить в общежитии. Это был ещё один удар по моим ожиданиям. В ночь на первое сентября мы всё ещё были у знакомых, но это уже был последний день, когда мы у них гостили. Утром мы выехали вместе – мать поехала на вокзал за билетом, а я отправился на свои первые лекции. В перерыве между лекциями мать вручила мне студенческий билет, который ей только что выдали в деканате, мы попрощались, и она уехала. Всё!!! Домашний ребёнок, выросший в тепличных условиях, остался один в чужом огромном городе. Теперь и далее ему нужно было самому решать все вопросы и проблемы, самому отвечать за себя. Скажу честно, ощущения в тот момент были хреновые.

В общежитии я прожил полтора месяца – это кажется немного, вроде бы сущий пустяк. Но это вопрос относительный. Ведь я не знал заранее и не мог знать, что это будет именно полтора месяца, а потому в режиме реальности это казалось вечностью, время тянулось очень медленно. Обстановка была ужасной – неустроенный быт, полное отсутствие личного пространства, жёсткие нравы, поползновения всякие…. Студенческая общага – это хоть и не армия, и тем более не тюрьма, однако тоже в каком-то роде закрытое пространство, в котором устанавливаются свои, особые «правила» и «порядки», основанные прежде всего на подавлении личности. И моя личность была подавлена и унижена тоже.

Но главная проблема заключалась всё же не в этом. Просто в тех условиях, что предполагает общежитие, очень трудно человеку, для которого большое значение имеют свобода и личное пространство. В общаге ты в каком-то смысле лишаешься свободы, ты не можешь есть когда хочешь, не можешь спать когда хочешь, порой даже просто уйти и прийти не можешь когда хочешь – всё приходится делать с оглядкой на живущих рядом и с учётом окружающей обстановки. Есть люди, которые в таких условиях чувствуют себя как рыба в воде, но это совсем не про меня.