Коллектив авторов - Проблемы нравственной и этической психологии в современной России

Даже по приведенной проблематике (а это небольшая часть публикаций) видно, что разработки касаются широкого спектра проблем и что ведутся эти разработки во многих российских центрах, а также в странах ближнего зарубежья. Для понимания широты представленности нравственной составляющей в современной психологической науке существенно отметить и то, что работами, опубликованными в данном томе, не исчерпывается перечень нравственно-ориентированных исследований, о которых шла речь на одной только этой конференции (где данные проблемы не стояли в числе главных тем для обсуждения). Есть публикации и по нравственным аспектам личности профессионала (4-й том указанного сборника), нравственным аспектам в контексте социально-психологических исследований (5-й том) и др.

Все это в целом – широта охвата проблем современной психологии, география научных центров, где ведутся разработки, высокий научно-методический уровень большинства исследований, появление ряда сильных в научном отношении диссертационных и монографических работ (например, Воробьева, 2010; Купрейченко, 2008, 2010; Стрижов, 2008; и др.) свидетельствуют о том, что вопрос об оформлении нравственно-ориентированной психологии в новое научное направление назрел. Хотя при постановке такого вопроса возникает ряд новых: как лучше назвать это направление, какие существующие исследовательские области оно затронет, какие проблемы поможет решить, каковы его методологические основания и ряд других. Начнем с последнего вопроса, который должен помочь решить все остальные.

В русском языке позитивная модальность закреплена за словом «нравственный», тогда как слово «моральный» часто понимают по-разному, в зависимости от контекста. С одной стороны, иногда оно имеет отрицательный смысл жестко закрепленных, внешних по отношению к человеку, но довлеющих над ним правил и предрассудков, мешающих проявлению творческой свободы личности. С другой стороны, слова «нравственный» и «моральный» часто используют как синонимы, что также оправданно, так как в английском языке слово moral имеет значения: нравственность, мораль, нравоучение, этика, нравы, моральное состояние, поучение (как существительное); моральный, этический, нравственный, духовный, нравоучительный, высоконравственный, добродетельный, внутренний (как прилагательное) (http://translate.google.ru/#en|ru|moral). И в связи в тем, что большая часть опубликованных работ по нравственному развитию, по решению моральных проблем и др. пришли к нам от англоязычных авторов, употребление слов «мораль» и «нравственность» как синонимов может быть правомерным.

Нам представляется, что именно в такой языковой путанице состоит одна из основополагающих проблем нравственной психологии. Сколько копий ломается в защиту свободы человека от «гнетущего давления моральных запретов»! Да не моральные это запреты, а внутренние законы жизни, нарушать которые человеку нельзя, исходя из его собственных интересов. Понятно, например, что нельзя дотрагиваться до оголенного электрического провода – иначе убьет или покалечит, нельзя «идти в воду, не зная броду». И много таких «нельзя», которые человек выучивает с самого раннего детства, если только он хочет выжить. Законы касаются соблюдения правил, по которым существует физический мир. Нравственные законы – это также очень точные и неотменяемые законы организации жизни во многих ее проявлениях – физических, душевных и духовных. Причем, ведущим здесь является духовный уровень. Еще в таком контексте его можно назвать «мыслительным» [7] Мысль невидима и неосязаема, но обладает организующим остальные действия потенциалом, который и проявляется, если человек сознательно принимает ту или иную мысль. . В качестве понятного синонима душевного уровня здесь корректно использовать слово «эмоциональный», а что касается физического уровня, то его можно обозначить словом «телесный». Деление, конечно, условное – духовный уровень пронизывает все остальные, и в норме именно он должен определять нормальную работу всей системы. Но так получается не всегда.

Как отмечала Т. А. Флоренская, человек часто предстает в «перевернутом» виде: то, что должно было руководить им – дух, оказывается внизу – в подчиненном и искаженном состоянии, а верхнее положение и «командную высоту» занимает тело, и тогда телесные потребности начинают руководить жизнью человека или даже сообществами людей (Флоренская, 2001). А начинается «переворот» не очень заметно для самого человека, когда он нарушает нравственные законы (схожие у разных народов): сначала мысленно, затем в эмоциональных переживаниях, а затем уж самим делом. В результате страдает и сам человек, и общество в целом. Причем, пока он страдает, есть еще возможность исправить ситуацию, но если страдание удалось заглушить (средств для этого современная цивилизация разработала немало), то так и можно застрять в «перевернутом», нечеловеческом состоянии, когда телесные потребности начинают определять все жизненные цели самого человека, а затем и его близкого окружения.