Коллектив авторов - Психологическая наука в России XX столетия - проблемы теории и истории

4. Неограниченность душевной жизни, отсутствие ограниченного и определенного ее объема: «она не имеет границ не потому, что объемлет бесконечность, а потому, что положительное ее содержание в своих крайних частях каким-то неуловимым образом «сходит на нет» не имея каких-либо границ и очертаний» [там же, с. 102].

Что касается описания конкретной душевной жизни, реализующейся в конкретном «я», то Франк выделяет три аспекта рассмотрения «глубокой, первичной инстанции в нас, которую мы обычно называем по преимуществу нашей «душой» [там же, е. 134]:

– Душа как формирующееся единство, т. е. «как начало действенности или жизни» [там же, с. 165];

– Душа как носитель знания, исходящего из «непостижимых глубин бытия», и концентрирующегося в индивидуальном сознании [там же, с. 190];

– Душа как единство духовной жизни (т. е. объективной и субъективной сторон душевной жизни), которая выступает как форма и стадия сознания.

Другими словами, здесь намечена как бы эволюция внутренней жизни человека, когда от чистой душевной жизни как самого низшего состояния (где нет ни субъекта, ни объекта, нет различения между «я» и «не-я», а есть лишь чистая и универсальная потенция, бесформенная общность душевной стихии), через выделение содержаний предметного сознания из душевной жизни и образование противостоящего ему мира – «личного самосознания индивидуально-единичного «я» (состояние самосознания) [там же, с. 218] происходит восхождение к высшему состоянию духовной жизни, где противостояние субъекта и объекта, «я» и «не-я», внутреннего и внешнего бытия существенно видоизменяется (по сравнению с предыдущим состоянием). В частности, «я» сознает себя «лишь частным излучением абсолютного единства жизни и духа, возвышающегося и над противоположностью между субъектом и объектом, и над противоположностью между разными субъектами» [там же, с. 129]. Тем самым, на последней ступени происходит, как бы, актуализация, осуществление того «зародышевого состояния», своеобразие которого было в чистой душевной жизни» [там же].

По сути, в своей «философской психологии», обобщая многие идеи своего времени (Джемса, Бергсона) и опираясь на исходные положения русской религиозно-философской мысли, ученый предложил программу «новой психологии», которая, по его мнению, являлась выходом из противоположности материалистически и идеалистически ориентированных психологических систем. И в этом смысле, конечная задача духовной психологии – создание благоприятной почвы для «истинного направления науки о духе», подразумевающего ситуацию «когда мы будем иметь вместо психологии человека-животного психологию человека – образа божьего» [там же, с. 439], по нашему мнению, была реализована Франком, хотя он ни в одной строке своей работы не упоминает Бога.

Говоря о духовной психологии в России начала XX века как самостоятельном направлении психологической мысли, мы имели в виду не только наличие оригинальных концепций или теоретических построений, но и ее организационное оформление. Например, существовавшее Санкт-Петербургское Философское общество в значительной мере пропагандировало именно работы этого направления, хотя его двери был открыты и для представителей других подходов. Более того, духовные Академии также служили своеобразной школой, в рамках которой апробировались религиозно-психологические идеи. Так, многие выпускники академий писали работы на получение степени кандидата или магистра богословия по психологической тематике. Например, в Санкт-Петербургской академии в 1894 г. из 42 выпускников 10 писали работы по психолого-философской проблематике [35, с. 361]. Более того, здесь существовало студенческое психологическое общество, председателем которого был В.Серебренников, экстраординарный профессор по кафедре психологии академии. В его работе участвовало более 70 человек и в год оно проводило 10-12 заседаний. О большом внимании, уделяемом деятельности общества, свидетельствует факт посещения его заседаний ректором академии. «Полезная деятельность» общества обратила на себя внимание даже Высокопреосвященного Владыки и по просьбе Серебренникова общество было удостоено архипастырского благословения на дальнейшее существование. Резолюция на документе о деятельности психологического общества гласила: «1903, января 4, Благословляется. М.А.» [36, с. 521]. Необходимо отметить, что духовенство активно участвовало и в собственно научных психологических мероприятиях. Например, членами и гостями 2-го Всероссийского Съезда по педагогической психологии являлись преподаватели из духовных семинарий г. Калуги, СПб, Твери, Саратова.