Павел Агеев - Обнажая душу. Том I. Под дозой жизни

Наказы родителей воспитывать внуков в строгости и послушании распылялись в первые же минуты нашего появления в ее доме. Ее озорное поведение охотно нами принималось и приравнивалось к детским шалостям в играх! И что с того, что их не разделяли взрослые родители! Зато в тех забавных играх мы находили искреннюю радость на утеху бабушки.

Задумываюсь: где осталось детство, куда ушло, почему, да и ушло ли?

Детство уходит, когда являются нежданные гости и оставляют после себя пустоту! Речь – не о нудной подруге мамы и не о пьяном товарище отца, а о болезни и смерти близкого человека! Болезнь свалила нашу любимую бабушку, а смерть забрала ее от нас навсегда!

Прабабушка Лена и я

Когда женщина с косой пришла за прабабушкой Леной, за ней ринулось и детство, но тот путь оказался для нас запретным, поэтому детство не умерло! Оно никуда не ушло, а осталось в памяти лучших лет! Именно в те годы возвращаюсь памятью чаще всего. Вот мы с братом Вовой беззаботно бежим по пыльной дороге, оставляя следы босых ног, спеша на звонкий и милый голос прабабушки:

– Вова, Павлик, идите скорей кушать, а то все остынет!

Забегаем на тропинку, выложенную из белого кирпича, что согревает стопы летним зноем, бежим наперегонки. Успеваем на бегу определить, нет ли по близости пчел. Укус их способен вмиг погасить радость и даже заставить зареветь. Но глаз замечает только высаженные нежные лилии, разноцветные петуньи и слегка сгорбленные пионы! В восторженном настроении забегаем в летнюю кухню, а там прабабушка Лена, подпоясанная фартуком в мелкую сирень, встречает нас с таким радушьем, что побуждает обнять! Прижимает к себе, ласково приговаривая:

– Баловни, вы мои баловни!

Говорит так, наверное, потому, что видит в наших руках немытые яблоки, которые мы догрызаем на ходу. Что толку ругаться за то, что уже сделано. Лучше объяснить, что так укрепляется иммунитет.

Она-то точно знает, что чистоту и порядок в их семье блюдут и уважают, так что некоторые отступления младшими прощались без нотаций. А мы уже в эту минуту не отрываем взгляда от аппетитно парящего наваристого борща и накидываемся на него со зверским аппетитом. Прабабушка, глядя на нас, умильно улыбается и берется мешать чай, чтобы он поскорее остыл…

Каким бы сильным ты ни был – время не удержать! Как быстро бы в жизни ни бегал – смерти не избежать!

Когда с братом увидели прабабушку Лену, лежащую в гробу, то не признали ее. Это была совершенно другая женщина! Ведь когда заходили в дом в обеденный час, а прабабушка пребывала в сладкой дреме, по привычке положив ногу на ногу (так ей было легче, когда «выкручивали ноги» на погоду), а при легком шорохе открывала глаза и приветливо улыбалась…

А «та женщина» лежала в неестественной позе, не открывая глаз и не улыбаясь!..В окружении неутихающего плача родственников, «женщина в гробу» будто была закована в абсолютную тишину, а мы рассматривали морщины, которых раньше не замечали! Только повзрослев, узнали, что это были высохшие русла, по которым когда-то бежали реки молодости!

Страх пришел, когда на нас будто обрушилась ночь с ее пугающей темнотой. Мы с братом сидели над гробом, боясь признать в лежащем в нем мертвом человеке нашу дорогую прабабушку! Это все-таки произошло, когда прабабушкина подруга Вера трясущимся голосом, утирая слезы, произнесла речь:

– Мама – детям, бабушка – внукам и прабабушка – правнукам, сколько же поколений вынянчили твои руки!..

Бабушка Вера что-то еще говорила, но я уже не слышал ее. В порыве эмоций прорвало дамбу, от чего ринулся поток слез, заложило нос и уши! Я не мог оторвать глаз от рук, что сотни раз гладили по голове, зашивали и залатывали одежду, вязали носки и готовили что-то по-особенному вкусное! Как заступалась за нас с Вовой, бросая неравный в силе вызов нашему отцу! Как не спала – искала с мамой ночами, когда прятались от отца в кустах, кормила и укладывала спать под теплым одеялом…

С Вовой разревелись в голос! Слезы неконтролируемо текли и текли из глаз, создавая пелену. Но даже через нее видел прабабушкины руки, что впитали много наших горьких слез, а теперь застыли сложенными на груди.

Но самым страшным для нас событием были похороны – день кошмарного сна, где заколоченная крышка гроба ярко красного цвета была похожа на любимый платок прабабушки Лены, что был повязан на нее в последний раз!..