Маргарита Пличко - Дети для родителей или родители для детей? Осторожное размышление

Но наблюдения за сложившейся системой внутрисемейных отношений разных людей позволяют сделать вывод о том, что родители всё-таки больше любят или уделяют внимание в первую очередь не очень успешным или более слабым детям: слабым по характеру, по состоянию здоровья или просто духовно слабым. Объяснить такое поведение можно материнским инстинктом или внутренним неосознанным желанием защищать того, кто больше нуждается в защите. Но такое поведение некорректно по отношению к сильному. Мол, сильный, здоровый и более успешный ребёнок в жизни и так не пропадёт, он и безо всякой заботы может обойтись, а вот слабый точно пострадает! Поэтому ему и отдадим всю свою любовь и заботу. Давайте вспомним рассуждение о востребованности как об одной из базовых потребностей человека. Слабому мы, конечно, нужны больше, чем сильному, поэтому свою востребованность мы в большей степени ощутим, помогая именно слабому. Сколько смысла приобретает наша жизнь в таком случае! Живи и спасай! И упивайся тем, что ты спасатель! А с чего вдруг все решили, что сильному ребёнку поддержка не нужна? Полагаю, что сильному она нужна не меньше, чем слабому, просто он этого не показывает. Наверное, жалеет родителей, освобождает их от траты своих жизненных ресурсов ещё и на себя, говоря тем самым: «Ну ладно, раз другой больше нуждается в помощи, то и трать всю свою энергию только на него, а я как-нибудь обойдусь!» Этим и закаляется характер. Но в этом кроется и опасность. В том, что сильный отдалится от своего родителя настолько, что никакие нити, даже капроновые, эту связь уже не удержат. Ведь ребёнок перестанет нуждаться в родительской поддержке, поскольку теперь он всё может делать сам. Сам добиваться, сам завоёвывать, сам зарабатывать, сам грустить, сам радоваться, сам переживать. Вы заметили, что даже радостными событиями и достижениями отдалённые от родителей дети не спешат с ними делиться? Зачем? Им уже не нужно получать родительское одобрение.

Примерно так же действует любая вакцина. Человеку вводят обезвреженные вирусы, а организм вырабатывает иммунный ответ – антитела. В случае построения взаимоотношений происходит так же. Предположим, что бактерия или вирус – это отсутствие внимания и ласки. Мы вводим их ребёнку в душу. Он вырабатывает антитела в виде холодности, недоверия, отстранённости, замкнутости, но самое главное – равнодушия. А потом уже не болеет, ну или болеет, но в лёгкой форме. С антителами он с лёгкостью справляется с жизнью: равнодушие помогает не реагировать на боль и проблемы других людей, мол, меня это не касается. А ещё они не позволяют испытывать каждый раз новую боль: один раз при вакцинации отболело – и всё, больше не болит. Если антитела пропадают, то приходится делать ревакцинацию. Так и получилось у героини, которая попыталась обратиться к матери за поддержкой и получила отказ. Этот отказ и стал новой вакциной. Девушка уже много лет не пытается получить совет или сочувствие, а каждый свой, на первый сторонний взгляд, неправильный поступок пытается обосновать с точки зрения основ психологической науки или своего жизненного опыта: просто сразу объясняет, почему она поступила именно так, не дожидаясь ответной реакции. Разговаривать с ней стало очень тяжело: она не допускает в людях слабости, не жалеет тех, у кого нет силы духа и силы воли, объясняя всё понятием естественного отбора, который гласит, что в природе выживает сильнейший. Но одновременно с этим с ней и легко. Все знают, какой реакции от неё можно ожидать: не будет лишних слёз и страданий при обсуждении развода, болезни или смерти близких друзей или родственников, не будет проявления жалости или особого сочувствия. Будет только предложение конкретной помощи, а ещё трезвое объяснение, что жизнь наша не вечна, что все когда-нибудь болеют и умирают, поэтому не стоит так убиваться. Кто же сделал её такой, на первый взгляд, чёрствой? Ответ напрашивается сам собой. Человек не привык жаловаться и надеяться на сострадание или сочувствие, он привык рассчитывать только на свои внутренние резервы: он сам поплачет, погорюет, пострадает. Так какого же поведения можно ожидать от него в ответ? Хорошо, если бы нам вообще не требовалась вакцина, в составе которой отсутствие элементарного внимания! И как было бы здорово, если бы мы получали сочувствие, как лекарство, всякий раз, когда оно нам понадобится. Да, возможно, это не сделает нас сильными, но это поможет нам оставаться уверенными в себе людьми со своими переживаниями и радостями и поможет не раздумывая обращаться за советом к близким – и, в свою очередь, получать от них дельный совет, а не пить всякий раз успокоительные средства или, ещё того хуже, антидепрессанты. Точно так же, как надо ремонтировать упавший забор, надо реставрировать и свою душу, проговаривая с кем-то свои беды. А с кем их можно проговорить? Родители и дети в этой иерархии стоят на первом месте. Да, там могут оказаться и друзья, и соседи, и коллеги, и духовный наставник. Но все они появляются там, где нет тесных связей между родителями и детьми. Вот тогда на первый план выходят все остальные.