Е. Черносвитов: …в этом мире несчастливы… Книга вторая

…Начался суд. На втором заседании судья при секретаре, прямо предложила мне, что если я хочу выиграть дело, я должна буду поделиться с ней. Она поможет продать мне квартиру (квартира у нас четырехкомнатная), купить мне двух комнатную квартиру, а остальные деньги получить за свои услуги. Я ей ничего не сказала и из суда прямо пошла в районную прокуратуру. Написала подробно все, что со мной произошло, основную причину – отец склоняет к сожительству, и предложение судьи. Секретарь прокуратуры прочитала мое заявление и сказала: «Вы записали, надеюсь, на диктофон, что предлагала вам судья?» «Нет..» Секретарь ухмыльнулась и сказала, что ответ получу письменно…

…А дальше такие этапы: 1) мои письма в генеральную прокуратуру, в МВД (после того, как была еще попытка отца с приятелем ночью, взломав дверь квартиры, меня изнасиловать под угрозой ножей) … Так, я посылала заявления министру МВД из трех его приемных – однотипные ответы об отказе в возбуждении уголовного дела (наивная, в такое я тогда еще верила!) – приходили… к участковому милиционеру! А в это время министр писал статьи и выступал в разных СМИ о насилии в семье (я сохранила эти прекрасные статьи с ужасающей статистикой, как сохранила все документы в электронном виде и сейчас их храню в надежных местах разных стран и континентов…). Я писала Председателю Российского Правительства, Президенту – все приходило к участковому…, который рвался ко мне на чашечку кофе в ночное время! Продолжала жить в одной квартире с отцом, предупредив, что убью его и его друга, при попытке меня изнасиловать. Думаю, что он поверил, что я смогу это сделать, так как больше попыток не было, и он вообще перестал попадаться мне на глаза, запираясь в своей комнате. Суд продолжался. И принял неожиданный оборот. Отец выступил на суде и показал всем присутствующим фотокарточки, где я, в самых невероятных позах, занимаюсь сношением с мужчинами… одна, с тремя сразу! Он сообщил, что «сомневается в моей дееспособности… вероятно, я – наркоманка, половая извращенка и т.п.» Судья назначила мне психиатрическую стационарную экспертизу…

…Я все рассказала своему заведующему кафедрой психиатрии, фронтовику, даже то, что его имя также фигурирует в иске – в качестве моего любовника… Профессор тут же позвонил заведующему нашего психиатрического диспансера и предупредил его, о моем «случае» на всякий случай! Потом он позвонил главному врачу психиатрической больницы, где должна быть проведена мне психиатрическая экспертиза на дееспособность и весьма резко сказал ему: «Если ты ее только примешь… я тебя… уничтожу, „сынок“!» Авторитет моего заведующего кафедрой был велик: герой СССР – получил в 18 лет на фронте. Множество других орденов и в мирное время. Бывший министр здравоохранения РСФСР и… масса знаменитых учеников во всех странах, не только в России. Да, нужно сказать, что моя история происходила до «иска Штукатурова, „недееспособного“ гражданина России против России» в ЕСПЧ, Штукатуров выиграл… После чего выступил по телевидению Председатель Конституционного Суда и сказал, что действительно в Москве и Санкт-Петербурге орудует банда из работников суда, прокуратуры, милиции, врачей психиатров, врачей СП, человека насильно кладут в ПБ, проводят ему «экспертизу» и определяют недееспособность, квартира достается «опекуну»… Примерно, так. Вот наш социальный институт бомжей в те годы. Никого не поймали из банды и не судили. Но механизм превращения людей в недееспособных с постановкой на учет в психиатрический диспансер и принудительные госпитализации в ПБ, резко прекратились. А кто обращался к бандитам? Чаще всего – родители. На втором месте – дети. На третьем месте – родственники…

…Судья, после того, как я написала заявление о ее предложении мне районному прокурору, «посоветовала» отцу сделать меня недееспособной и взять надо мной опеку. Деньги у отца были. Да и мои бабушки охотно помогали ему – и в качестве «свидетелей» моего «недоумия» (на судью не действовала ни моя золотая школьная медаль, ни то, что я была старостой курса в медицинском институте, и то, что моя фотокарточка не сходила все годы с доски «отличников» ВУЗа! Что все это, в сравнении с позами, в которых я сношалась сразу с тремя мужиками! Эти фотокарточки отец передал в районную прокуратуру, в межрайонную прокуратуру, и бросил в почтовый ящик профессору, его детям и родственникам. «Очень жаль, что нет моей физиономии среди твоих полюбовников… У меня есть больные, которые, как в „Молчании ягнят“, скушали бы твоего папашу живьем, покажи только им такую фотокарточку со мной!», – сказал мой профессор.