* * *
«… – Когда воюют, ведь мирных жителей не убивают?
– Нарочно не убивают. Но если пушка выстрелила, кто знает, куда попадет снаряд. Может, что и в чей-то дом. Это плохо, это жалко. Но это война… Разве они наших гражданских жалеют? Мы хоть по ошибке, ненарочно…»
Как вы думаете, кто ведет этот диалог? Террористы? Участники антитеррористической операции в Чечне? Исполнители «акции возмездия в Афганистане»? Почему все так похоже, то есть почему возможен любой вариант?
Разговор-то на самом деле ведется в фандоринском XIX веке. Это Грин, лидер террористической группы «БГ», натаскивает своего подчиненного. Грин, сын аптекаря, превратился в «живую бомбу», в «спичку, которая, сгорев, даст начало большому огню» после еврейского погрома в местечке. Сюда выслали из города его семью, потому что «слишком много расплодилось евреев, не имевших вида на проживание вне черты оседлости». Еврейская тема – главная и у девушки по имени Эсфирь, явно сочувствующей группе «БГ»: «…Террористы проливают чужую кровь, но и своей не жалеют. Они приносят свою жизнь в жертву и потому вправе требовать жертв от других…» И что вы думаете: Фандорин «мочит в сортире» весь подозреваемый этнотип? Да у него с этой девушкой, Эсфирью, роман! Он вообще абсолютно толерантный человек – учит языки, живо интересуется культурой разных народов и очень бережен в обращении с людьми – любыми. Ему и в голову такая мысль не приходит – про этнотип. Он, конечно, ищет Грина, но не столько даже Грин его интересует, сколько «спонсоры». Потому что понимает: терроризм не может существовать без подпитки, без государственной измены в самых высоких слоях общества – слишком дорогое и хитрое это дело, чтобы грины могли существовать самостоятельно.
Когда дорога завалена и подчас ни зги не видно, всегда кажется, что проще свернуть – так быстрее и виднее. А Фандорин идет по прямой, маясь, рефлексируя, без конца усложняя и усложняя себе задачи: не пользуется услугами тайных осведомителей, не прижимает к стенке даже явно виновного. Ему говорит Пожарский: « – Неужто вы… не понимаете, что нам сейчас не до чистоплюйства? Вы разве не видите, что идет самая настоящая война?.. Про то, как облили серной кислотой агента Шверубовича, слыхали? А про убийство генерала фон Гейнкеля? Подорвали весь дом, а в нем, кроме самого генерала… жена, трое детей, слуги. Выжила только младшая девочка, семи лет, ее выбросило взрывной волной с балкона. Переломило позвоночник и размозжило ножку, так что пришлось отрезать. Как вам такая война?
– И вы, охранитель общества, готовы воевать на подобных условиях? Отвечать теми же методами? – потрясенно спросил Фандорин».
Почти без потрясения мир совсем недавно встретил «те же методы». А сегодня мировая элита – писатели-фантасты, философы, музыканты – обсуждают российский вопрос: «Что делать?». Сказать по-русски «мочить в сортире» им неловко. Умберто Эко, Салман Рушди, Пол Маккартни и многие другие светила говорят красивее: как жить рядом с ними, как распознать в представителе «подозреваемого этнотипа», террорист он или нет? Здесь молчаливый крик: да выслать их скопом из западного мира! Запретить въезд! Но «нельзя изгнать дьявола при помощи Вельзевула, он придет вместо него». Появятся, да и уже появились, европейцы с оружием в руках на стороне Аль-Каиды. Уже арестованы такие. Уже дают показания. Огромное количество американцев приняли ислам, так что останется – инквизиция? Терроризм – любой, который как вызов и который как ответ, – всегда мимикрирует. Начинается с благих вроде бы целей, а потом маховик раскручивается и наступает полный плен. Во всех антитеррористических законах, которые принимает сегодня западный мир (мы будем вас прослушивать, наступать на ваши права и свободы ради великой цели), есть страх и ужас. Они и продиктованы страхом и ужасом, то есть террором. Это – великое поражение.
А Фандорин, чистоплюйствуя и заикаясь (никто ему не ставил дикцию), терроризм победил. А потому что сказочный он все-таки герой, скажете вы. В истории такого не бывало, никто и никогда не побеждал терроризм полностью…
Побеждал. Но только однажды.
* * *
Это был XII век, и, конечно, все происходящее терроризмом еще не называлось. Но была такая организация, устроившая миру жесточайший террор, – орден исмаилитов, аналог современной Аль-Каиды. Это была их эпоха Крестовых походов, даже в Европу проникали смертники – асассины, и в ход шло все: яд, кинжалы… Они добились атмосферы полного страха. Даже Ричард Львиное Сердце боялся исмаилитов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу