Алла Антонюк - Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть I

Бес-искуситель назван в поэме Пушкина Молоком , возможно из-за созвучности с Молохом, одним из падших ангелов и приспешников Сатаны. Справедливо полагают, что имя это пришло в поэму Пушкина из «Потерянного рая» («Paradise Lost», 1667) Дж. Мильтона, где среди ангелов восставшего воинства Сатаны мы видим херувима Молоха, о котором упоминается как о коварном соблазнителе царя Соломона, заставившего его почитать себя наравне с Царем Царей: 14 14 Однако, возможно, что происхождение имени беса Молока у Пушкина идёт от фольклорной традиции и является некой аллюзией старинного названия беса, охранявшего кормящую мать и младенца от злых духов, или же беса, входящего в человека посредством наговора на молоке, так как по своему звучанию имя это сходно также с Молохом, бесом-пожирателем младенцев. В народной демонологии можно также встретить свидетельства того, что дьявол (при помощи ведьм) похищает молоко у коров.

В поэме Пушкина бес Молок также предстаёт соблазнителем и растлителем монаха, но в образе, значительно сниженном и скорее преломлённом через русское фольклорное сознание (в целом, через призму русского национального самосознания).

У Мильтона Молох предстаёт величественным воином и мятежником, хотя и признаётся, что не может похвалиться коварством: «Козни строить не мастак». Он призывает открыто выступить против войск Предвечного, отказавшись от коварства и мщения: «Стою за бой открытый!» (Книга II).

У Пушкина же бес Молок – незадачливый чёрт, который способен лишь на мелкие козни, и вся его «деятельность» – лишь иллюзии и морок, напускаемые безуспешно на монаха. Бес Молок искушает его плотскими соблазнами, то внушая ему сладострастный сон c фавнами и пастушками на пиру (очевидно, подозревая внутренний ропот его подавляемой послушанием плоти), то предстаёт перед ним виденьем – в виде женской юбки. Он морочит монаха своими превращениями и всё время ускользает от него.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

*Везде далее в цитатах и стихах выделено курсивом – нами. (A.-A.A.)

Современник Пушкина французский поэт Алоизиюс Бертран (1807—1841) взял эти строки из книги Ж. Бодена эпиграфом к своему стихотворению, которое у него так и называется « Сборы на шабаш» . Это стихотворение было опубликовано только после смерти поэта – в 1842 году. (Бертран Алоизиюс. «Гаспар из тьмы. Фантазии в манере Рембрандта и Калло» , М., «Наука», 1981; из серии «Литературные памятники»).

Образ «вечного жида» – Агасфера, которому в смерти отказано, встречается в предании, которое рассказывает о иерусалимском сапожнике, еврее Агасфере, ударившем Христа, шедшего на казнь, и наказанного за это мучительным бессмертием и вековечным скитанием.

«Свадебный путь» Татьяны в Москву «на «ярмарку невест» обставлен у Пушкина схожей процессией, сопровождаемой «прощальным плачем». В качестве эквивалента хрустальной кровати Богдановича, у Пушкина мы найдём перину . Если в свадебной процессии Душеньки, которая ехала в «печальной колеснице», обыгрывается цифра «16» («шестнадцать человек несли …свечи» и т. п.), что связано, очевидно, с 16-летием Душеньки, то в «возок боярский» Лариных было впряжено 18 лошадей – скорее всего, это также аллюзия 18-ти Татьяниных лет:

Обоз обычный, три кибитки

Везут домашние пожитки,

Кастрюльки, стулья, сундуки,

Варенье в банках, тюфяки,

Перины, клетки с петухами,

Горшки, тазы et cetera,

Ну, много всякого добра.

И вот в избе между слугами

Поднялся шум, прощальный плач:

Ведут на двор осьмнадцать кляч,

В возок боярский их впрягают…

…Сбежалась челядь у ворот

Прощаться с барами. И вот

Уселись, и возок почтенный,

Скользя, ползет за ворота.

«Евгений Онегин» (7:XXXI – XXXII)

Христу приписывают слова о том, что в ожидании вечности всякий должен бодрствовать и держать свою лампаду зажжённой, как для свадебной процессии, так как хотя царство Бога и сильнее царства Сатаны, последнее будет существовать вплоть до его, спасителя, пришествия. Дату же пришествия знает только сам Отец, который никому не открывал эту тайну: ни Сыну, ни ангелам. (Матфей, XXIV, 36; Марк, VIII, 32). Царство Божие будет для всех такой же неожиданностью, какой для Лота и Ноя стали поразившие их катастрофы.