Василий Терехов - Эзотерика творчества, или Сумма очевидного

Три первые эвристики начинались с вопроса об измерении параметров объектов. Измерение является сравнением объектов с эталоном. Результат сравнения с эталоном будет значением параметра или количественным выражением свойства. Например, если объект обладает таким свойством как масса, то соответственно возможно измерение массы. Масса объекта, выраженная в единицах измерения, например, в килограммах в системе СИ, будет его параметром «по массе». Если же объект, например, обладает таким свойством как информационная ёмкость, то результат соответствующего измерения, выраженный в соответствующих единицах (битах, байтах, символах и т.п.) выражает его информационную ёмкость.

Если всеобщие свойства существуют, то какие? Поскольку измерение – это сравнение (с эталоном, инструментом измерения), то объекты, имеющие протяжённость, можно сравнить по длине, объекты, имеющие цветность – по цветности, и т. п. Каждый эталон или инструмент измерения обладает именно тем свойством, для измерения которого он предназначен. Это похоже на утверждение «масло – масляное». В сущности, это и есть тавтология. А по какому свойству можно сравнить любые два предмета или любые две системы, или любую систему с любым объектом?

И вот ответ:

любые объекты или системы можно всегда сравнивать между собой.

Этот ответ может казаться непонятным, так как он представляет собой тавтологию и не отвечает прямо на поставленный вопрос. Это утверждение означает, что сравнивать и сравнить можно всё, даже абсолютно несвязанные или разнородные вещи. Для того чтобы сравнивать что-либо не обязательно, чтобы сравниваемые объекты или системы имели явное общее свойство. Если сравниваемые объекты и системы не имеют ни общих свойств, ни параметров, то они не имеют между собой ничего общего. Можно условно сказать, что они имеют общее свойство «никакое». Это свойство – ничто, нуль-свойство.

Но если не обнаружено общих свойств, или, иначе говоря, обнаружено нуль-свойство, то, что при этом было эталоном? Эталоном служит сам наблюдатель: эксперт, который сделал вывод об отсутствии общих свойств, о несоизмеримости и несопоставимости исследуемых объектов или систем. Только при наличии наблюдателя-исследователя имеет смысл говорить о нуль-инструментах и нуль-свойствах.

Четвёртая эвристика приводит к удивительному открытию: при наблюдении и исследовании любых объектов и систем присутствует наблюдатель (исследователь).

Эта формулировка – тавтология. Это – основная тавтология метасистематики. Ценность основной тавтологии в том, что она способна раскрывать парадоксы.

Нуль-свойство – не совсем ничто. Сравнивая два объекта, не имеющих между собой ничего общего, наблюдатель как минимум должен их воспринимать. А это означает, что у каждого их этих объектов или систем на самом деле есть нечто общее с наблюдателем. Это нечто можно обозначить как наблюдаемость. Так что нуль – это отнюдь не ничто.

Наблюдаемость означает не только возможность видеть, слышать или ощупывать исследуемый объект. Исследуются и умозрительные вещи, и совершенно абстрактные представления, которые явно нельзя наблюдать как что-либо конкретное, материальное. Исследователь, может применять для наблюдения простой или сложный инструментарий. Это – косвенное наблюдение. Исследование также может протекать на протяжении времени превышающее время жизни отдельного человека или народа.

Мыслящий интеллект может исследовать любые системы или объекты, и вот что интересно отметить: результат исследования всегда продуктивен, даже если этот результат выражается в том, что между исследуемыми объектами или системами не обнаруживается ничего общего. Если это утверждение кажется не совсем понятным, вспомните крылатую фразу: «отрицательный результат – тоже результат».

В сравнении познаётся всё, и наиболее универсальными понятиями являются сходство и различие.

Предполагая, что сравнивать можно как минимум два объекта или системы, и что всегда существует наблюдатель, как правило, неявно исключаемый из схемы, можно условно выделить минимальную модель исследования: триаду исследования.

Число три в мифах, сказках и легендах всех народов мира играет какую-то особую роль. Это число интуитивно представляется многим людям каким-то особенным. Но почему именно три, а не, например, два. Ведь парность, симметрия – совершенно явное и очевидное свойство, часто встречающееся в природе, и число два также интуитивно имеет большой психологический вес. Но число три в психологической оценке «весит» больше всех чисел. Парность и симметрия хотя и часто встречающиеся, но не всеобщие свойства. Триада исследования выражает минимальную модель восприятия, а число три указывает на всеобщие свойства, – сходство и различие.