Елена Тимошенко-Седьмая - Чужая постель 2. Роман

– Только не надо прикидываться беспомощной, дряхлой старухой. Все эти твои фокусы давно уже знаю! Просто я устала содержать ещё твоих дедов.

– Может, тебе уже и мама в тягость?

– Не сердись!

Дочь молчала о том, что молодой любовник Олег потребовал автомобиль «Лексус» и, что она вынуждена содержать его, и скрывать это от всех тщательным образом. Арина в Англии тоже всё время просила денег. А тут ещё и мать….

– Я так устала. Серёжка не звонил?

– Нет, как будто мы, что-то плохое ему сделали. Просто выбросил нас из своей жизни. Что ни говори, а сын останется сыном – дочь всегда ближе к сердцу была и будет!

– Раньше ты думала по-другому, и в любимчиках у тебя Серёжка ходил. За что ж теперь попал в опалу?

– Видишь, своих мозгов нет, раз слушается свою стерву и дрянь. Нет, чтобы к маме ездить, подарки дарить, с сестрой родной общаться. Даже дорогу сюда забыл!

– Может, хватить нас родными называть? Отцы у нас разные!

– Ну и что, а я всё равно считаю вас родными! Кровинушка ты моя, – мать обняла дочку. – Ничего, прибежит к маме! Я у цыганки была, она сказала: «Жди, скоро вернётся»!

– Это ж, сколько ждать придётся? Ты со своими колдуньями завязывай, ещё они с меня денег не сосали!

– Деньги не просто на ветер выкидываю, а гадалка опытная, поможет.

– На руку, она себе положит! Хочешь, подключу всех, и его найдут в два счёта.

– Пусть сам к маме приползёт, чем на аркане тащить. Узнает, как тяжело без родных!

– Ну, пускай попробует без нас прожить, а уж мы без него не пропадём. Да, мамулечка? – дочка расцеловала мать.

Они не знали, что у Сергея за эти семь лет родился сын Андрей и в этом году мальчик пойдёт в школу.

Вечером Ирка улетела в Турцию к Каплану решать насущные вопросы по открытию новых магазинов. Ей хотелось открыть ещё ресторан в Москве, но пока не знала как. Обрадованный Каплан встречал любовницу и говорил, что сильно скучал.

– А, как я скучала! – подыгрывала ему женщина. За эти семь лет она располнела и уже давно не следила за фигурой. Расставание с братом поначалу заедала пирожными и всевозможными сладостями, а потом и вовсе перестала за собой следить. В сорок шесть лет женщина считала, что с её деньгами можно себе позволить всё! В том числе и быть такой – с весом в восемьдесят пять килограмм. Всё равно молодой двадцативосьмилетний любовник был рядом.

– Ну, расскажи, моя девочка, что делала?

– Я снова на мели. Пришлось столько денег отправить дочери в Англию. Ты же знаешь, Арина у меня в этом году выпускница, получит диплом.

– Ну, это поправимо, – улыбался турок, поглаживая гладкие ноги любовницы. И привлекая к себе.

Они занимались сексом торопливо и быстро, будто куда-то спешили и боялись не успеть. Всё закончилось стремительно, едва успев начаться, и Ирка безумно была этому рада. Ей был неприятен секс с тучным и сильно постаревшим мужчиной с одышкой, но она вынуждена была терпеть. Не только потому, что он партнёр по бизнесу, и ведёт её дела. А ещё и потому, что влиятельный человек в Турции и у него большие связи. А связи для Ирки – это очень важная составляющая их отношений.

– Помнишь, ты говорил про своего друга арабского шейха.

– Да, моя куколка, и что?

– Сколько у него жён?

– Неделю назад было три, сейчас не знаю. Ты, что, захотела к нему ещё одной женой? – он смотрел на любовницу и лукаво заулыбался, прищурив свои хитрые чёрные глазки.

– Что ты мой сладкий, – потрепала женщина по щеке. – Я люблю только тебя! Хочу дочь пристроить, чтобы потом голова не болела. Вот и фотографию взяла. – Она достала из сумочки фото Арины, турок внимательно посмотрел.

– Какая красавица, вся в мать. Персик, персик, очень хороша, – при этих словах турок облизнулся.

– Вот и я не хочу, чтобы эта красавица в России пропала с каким-нибудь там пьяницей, чтобы потом всю жизнь мучилась…

– Сколько ей лет, девятнадцать?

– Да.

Каплан снова взял фотографию в руки, где Арина была изображена в купальнике.

– И сложена хорошо. Маариф будет доволен. Но ты, же знаешь, что в исламской традиции человеческое тело обладает большой ценностью, – подчеркнул турок, – как драгоценный и чистый бриллиант.

– Что ты, – с напускным испугом проговорила женщина, – не сомневайся, она у меня девственница, невинная. Ни одна мужская рука ещё не касалась её цветка.

Мужчина слушал слова матери и, довольный ответом, поглаживал подбородок.

– Такую ценность, – он тыкнул пальцем в фотографию, – нужно беречь! Я позвоню, поговорю.