Сергей Попов - Алюксер, или Блудная страсть у актеров и разведчиков. Книга-талисман

«Ну, давайте есть, – сказала Таня насмеявшись и принесла с кухни курицу. При виде курицы Гульсары сначала закричала «Вах!», а затем что-то нечленораздельное, ее глаза зажглись нечеловеческим блеском и она впилась в птицу руками, отрывая ей бедро. Нож и вилка при этом лежали рядом. «Ай, молодец! Ай, молодец, Гульсары!» – выкрикивала Таня, когда ее дочь наконец оторвала курице лапу. Гульсары теми же жирными руками схватила лимон, выжала сок на оторванную лапу, впилась в нее зубами и закатила от удовольствия свои огромные черные глаза, так что стали видны одни белки. «Таня, я тащусь!» – захлебываясь пищей выдавила из себя она, тут же поперхнулась, и вместе с душераздирающим кашлем пища из ее рта полезла назад, причем не только на тарелку, но и по всему столу. Таня вскочила и трижды наотмашь ударила Гульсары по спине да с такой силой, что мне показалось, что у хрупкой девушки непременно сломается позвоночник. Но кашель прекратился, позвоночник остался цел, а Гульсары, отдышавшись, сказала матери: «Рахмат-Лукум!» и в ответ услышала: «Лукум-Рахмат!»

«А ты что не ешь? – повернула Гульсары ко мне свои огромные восточные глаза. – На, кушай!» И она протянула мне своими дивными тонкими пальчиками кусок курицы, который только что во время кашля вылетел из ее рта и валялся посреди стола. Заметив мое замешательство, она сказала: «Ну и что такого? Мы – счастливая семья. В счастливой семье супруги не только одновременно ходят в туалет, но и съедают то, что не вошло в другого.» Я заметил, что Таня тоже подбирает со стола куски курицы, которые только что вылетели изо рта Гульсары, и кладет их уже себе в рот, облизываясь и причмокивая от удовольствия. И я подумал: «А ведь это наверное счастье – доедать куски, которые побывали во рту у женщины твоей мечты и почему-то не вошли в нее дальше!», и я не взял, я выхватил из тонких пальчиков Гульсары предлагаемый мне объедок. «Только побрызгай на него лимоном, – заботливо посоветовала мне Гульсары и обратилась к матери, одновременно жуя свой кусок. – Таня, я конкретно тащусь от этой куры!»

Мы легли спать. Гульсары меня не отвергла. Правда, когда я наслаждался ее телом, она получала удовольствие другого рода: выковыривала из зубов остатки курицы, доставала изо рта, оценивала взглядом и тут же дожевывала, причмокивала и цокала языком от удовольствия. «И что в ней вкусного в этой курице, – думал я, обнимая Гульсары, – курица, как курица. Обыкновенная вареная курица даже без соли. Я бы лично приготовил ее совсем по-другому. Во-первых, я бы не стал готовить птицу целиком, а расчленил бы на кусочки, обжарил, налил бы поменьше воды, чтобы птица тушилась, а не варилась. А, во-вторых, добавил бы специй. Вот тогда и впрямь можно было бы выковыривать пищу из зубов и получать наслаждение, возможно большее, чем получаешь от мужчины. А давешней несоленой курице мужчину не затмить! Особенно такого, как я, которого разбуди хоть среди ночи, хоть среди бела дня, и он на память процитирует всю Камасутру.» Но женщина моей мечты по-прежнему не реагировала на мое усердие. Она судорожно искала во рту остатки трапезы, а когда убедилась, что их больше нет, и вовсе выскользнула из моих объятий. «По совету моего психолога, сказала Гульсары, – любящим супругам надо больше уделять внимания духовной стороне своей жизни», и в подтверждение своих слов она сунула мне какую-то книгу и громко захрапела. В темноте на ощупь я попытался открыть книгу и почувствовал, что страницы не разрезаны – значит, ее никто никогда не читал. Но, ключевое для меня слово было произнесено: «духовность», да, да, духовность – вот качество, которое я хотел видеть у женщины своей мечты. Теперь я точно знал: рядом со мной храпела та о которой я грезил всю жизнь. Господи, как счастлив мужчина, когда он наконец получает то, о чем мечтал!

Всю неделю я безжалостно сносил ракушки тем, кто не хотел «договариваться», а вечером нес своей Гульсары деньги тех, кто «договариваться» хотел. По дороге домой я покупал подарки для дочери и даже теще-Тане один раз что-то купил. При виде денег Гульсары каждый раз восклицала: «Вах!», а затем что-то нечленораздельное. Тщательно пересчитав купюры, моя жена говорила: «Рахмат-Лукум!», а я уже научился отвечать на ее языке: «Лукум-Рахмат!» Спрятав деньги в скороварку, где только что варилась курица, Гульсары говорила: «Я тобой горжусь!», а я благодарил Бога за то, что он дал прожить мне в параллельном мире еще один день – этот день! И вдруг я испугался: завтра – суббота, утром на службу не идти, а, значит, вечером я не смогу принести домой то, что так нравится Гульсары. Это будет воистину черный день! И какой враг придумал эти субботы, по крайней мере, для чиновников!