Сергей Степанов - Приключения IQ, или Кто на свете всех умнее

Еще в 60–х гг. было описано более 60 определений креативности и, как отмечал автор соответствующего обзора Л. Т. Репуччи, «их число растет день ото дня». Определения были проанализированы и разделены на шесть типов: гештальтистские (описывающие креативный процесс как разрушение существующего гештальта для построения лучшего), инновационные (ориентированные на оценку креативности по новизне конечного продукта), эстетические или экспрессивные (акцентирующие творческое самовыражение личности), психоаналитические, или динамические (описывающие креативность в терминах взаимоотношений Оно, Я и Сверх–Я), проблемные (определяющие креативность через ряд процессов решения задач; к этому разряду было отнесено и определение Гилфорда: «Креативность – это процесс дивергентного мышления»), в шестой тип вошли определения, не попавшие ни в один из перечисленных выше – разные, в том числе и весьма расплывчатые (например, «добавление к запасу общечеловеческих знаний»).

Видимо, количество определений креативности, накопившееся к настоящему времени, уже трудно оценить. Как отмечают исследователи, «процесс понимания того, что такое креативность, сам требует креативного действия. Начиная с определения креативности, мы тем самым обрекаем себя на неудачу, поскольку креативность еще концептуализирована и эмпирически не определена». Авторы одного из недавних исследований определяют креативность как «достижение чего‑либо значимого и нового… Иными словами, это то, что люди делают, чтобы изменить мир».

Таким образом, помимо научного интереса, креативность представляется ученым еще и важным фактором прогресса человечества и даже его тотального выживания. Понимание этого факта заставляет их интенсифицировать свои исследования в данной области и вести пропаганду идеи креативного образа мышления. Одна из недавних работ Р. Стернберга и Т. Лубарта называется «Вопреки толпе: культивирование креативности в культуре конформности».

Ф. Баррон указывает, что зачастую таланты растрачиваются попусту, и причина этого – в отсутствии, как в национальном, так и в международном масштабе, понимания того, что креативность сама по себе является ценностью. Подобно тому как измеряется валовой национальный продукт, можно измерять национальный индекс креативности, который будет составлен из музыкальных, литературных и художественных творений, технологических инноваций и научных открытий. Тогда, оценив уровень креативности в стране, можно будет систематически развивать ее как ресурс. В противном случае, предостерегает ученый, мы рискуем столкнуться с деструктивными проявлениями творческой активности человечества.

К сожалению, до настоящего времени ученые не достигли согласия даже по поводу того, существует ли вообще креативность или она является научным конструктом? Впрочем, те же сомнения высказываются и в адрес традиционного понятия «интеллект». Не приходится удивляться, что соотношение этих понятий вызывает еще больше споров. ПО мнению некоторых американских психологов, большинство полученных данных о соотношении креативности и интеллекта дают возможность для выделения креативности «как понятия того же уровня абстракции, что и интеллект, но более смутно и неопределенно измеряемого».

На этом основании нельзя исключить и то, что креативность, подобно традиционно измеряемому интеллекту, характеризуется определенной совокупностью прижизненно усвоенных умственных действий, навыков и стратегий. Свидетельства в пользу этого получены в исследованиях, посвященных формированию креативности. Так, Гуднау, Уорд, Хэддон и Литтон продемонстрировали прямую зависимость креативности от условий социализации, вплоть до уровня учебных заведений, в которых разные люди получают образование. Иными словами, есть школы консервативные, формирующие исполнителей, – творческие личности в них не уживаются, отторгаются ими; и есть школы творческие, которые в буквальном смысле слова учат мыслить креативно. Правда, и из первых порой выходят творцы (вспомним того же Томаса Эдисона, не справлявшегося с рутинной программой), а вторые отнюдь не гарантируют стопроцентную творческую отдачу своих выпускников. Вероятно, кое‑что заложено в самом человеке, причем не только в познавательной сфере, но и в личностной. Что же заложено, в какой мере, как это стимулировать и поощрять? Эти вопросы еще ждут своих исследователей.