Сергей Степанов - Психология день за днем. События и уроки

«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Екклесиаст).

Нынешняя ситуация в отечественной практической психологии пугающе напоминает зеркальное отражение ситуации прошлых лет, в котором правое и левое поменялись местами, но анфас идентичен до малейших деталей. Наши психологи, многим из которых профессионализма явно недостает (как тут не вспомнить переквалифицировавшихся балерин!), с неиссякаемым энтузиазмом подхватывают малейший чих, доносящийся из-за океана, и с мичуринской лихостью берутся приживлять ананасы на наших березах. Но на Западе за прошедшие десятилетия веяния переменились. Там на своем (да отчасти и на нашем) горьком опыте поняли, насколько небезопасно злить малоспособных, и научились скрепя сердце перед ними лицемерно заискивать. Селекция и оценки сохранились для элиты. Для массового пользования выброшен лозунг «Каждый имеет право…». Чтобы узнать ему подлинную цену, попробуйте по окончании муниципальной школы поступить в Оксфорд. Мы же наивно принимаем его за чистую монету и начинаем насаждать у себя повсеместно. А потом будем удивляться, когда на Западе перестанут признавать даже те наши дипломы, которые пока еще в цене. Увы, грабли новой модели при наступании на них гарантируют те же шишки, что и прежде.

27 октября1969 г. в калифорнийскую криминальную хронику была вписана очередная трагическая страница – впрочем, увы, до боли банальная. Молодой человек по имени Просенджит Поддар, студент Калифорнийского университета в Беркли, совершил тяжкое преступление – убил свою подругу, девушку русского происхождения по имени Татьяна Тарасова. Раскрытие преступления не составило для полиции проблемы: убийца не пытался скрыться и не отрицал свою вину. Казалось, местному суду остается лишь назначить калифорнийскому Отелло заслуженное наказание и списать дело в архив. Однако дело об убийстве Тарасовой неожиданно приобрело широкий общественный резонанс, особенно в психологических и психотерапевтических кругах. Получившие огласку подробности преступления заставили психологов пересмотреть сложившиеся нормы профессиональной этики.

В ходе судебного разбирательства адвокат Поддара попытался смягчить вину своего клиента, апеллируя к факту его душевного нездоровья. Как установили привлеченные к делу эксперты, молодой человек не был психически больным, однако психика его была весьма неуравновешенна, а побуждения зачастую неадекватны. Вероятно, отчасти из-за этого отношения с подругой складывались непросто и в конце концов обострились до предела. Однако сам Поддар (что, кстати, отнюдь не характерно для душевнобольного) отдавал себе отчет в отклонении своего состояния от нормы и добровольно отправился в калифорнийский Центр психического здоровья, чтобы получить психотерапевтическую помощь. Вот тут-то и всплыла та самая подробность, насторожившая суд и взбудоражившая общественность.

Дело в том, что еще в августе, то есть за два месяца до трагедии, Поддар поведал терапевту о вызревавшем намерении лишить жизни свою подругу. Терапевт (который к тому же не имел большого опыта) оказался поставлен в непростую ситуацию. С одной стороны, профессиональные этические нормы диктовали необходимость полной конфиденциальности получаемой от пациента информации. С другой стороны, было очевидно, что над жизнью третьего лица нависла реальная угроза, и неразглашение полученной информации рисковало обернуться если не соучастием в замышлявшемся преступлении, то по крайней мере безответственным попустительством. Вероятно, похожие чувства должен испытывать священнослужитель, выслушивающий исповедь душегуба. Но священнику в известном смысле проще. Будучи обязан хранить тайну исповеди, он передоверяет грешную душу Высшему Судие. Впрочем, не секрет, что многие священнослужители в особо тяжелых случаях не видят большого греха в нарушении профессионального обета и идут на сотрудничество с правоохранительными органами. Легко понять психотерапевта, к тому же не связанного сакральным обетом, который поступил так же. Он поспешил позвонить в полицию, а также дополнительно изложил обстоятельства дела в официальном письме полицейскому начальству. Терапевт указывал на необходимость установить за клиентом наблюдение либо госпитализировать его как социально опасное лицо. Как нередко бывает в подобных случаях, полиция отреагировала формально и неуклюже. Поддар был задержан для допроса, однако, поскольку инкриминировать ему было пока нечего, был вскоре отпущен.