А. Славская - Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития

© ФГБУН Институт психологии РАН, 2015

Каждая философская концепция и каждая наука возникают в связи с потребностями нового этапа развития общества и типа отношений людей. Однако парадигма С. Л. Рубинштейна более чем на полвека опередила свое время, раскрыв лучшее в сущности человека – возможности его развития. Формирование этой концепции происходило не в «уютной тиши кабинета». С. Л. Рубинштейн включился в создание новой психологической науки, системы образования и в реорганизацию психологических центров, неуклонно на протяжении жизни решая задачи подготовки кадров психологической науки и развивая их способность творчески мыслить. Масштабы его практической деятельности были огромны: он создавал заново научно-исследовательские учреждения, объединял на новой научной основе институты и центры Украины, Одессы, Ленинграда, Москвы. Он стремился всеми силами обеспечить понимание и поддержку новых идей научным сообществом, содействовал его консолидации.

Эта огромная деятельность, продолжавшаяся почти полвека, только временами получала поддержку. По большей части его жизненный путь отмечен бесчисленными препятствиями, социальной изоляцией. В самом начале научного творчества против Рубинштейна выступила дореволюционная профессура, критикуя за распространение идей Маркса и Эйнштейна. После краткого периода успеха (1930-х и начала 1940-х годов) и общественного признания его заслуг – в начале 1940-х годов ему была присуждена Сталинская премия, он был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР и назначен директором-организатором и руководителем трех ведущих московских психологических центров (1942–1945), занимался организационной деятельностью, руководил научными исследованиями герценовского коллектива, создал две фундаментальные учебные монографии: «Основы психологии» (1935) и «Основы общей психологии» (1940, 1946). Со второй половины 1940-х годов началась его травля, обвинения в бихевиоризме, антимарксизме, космополитизме вчерашними единомышленниками, которых он опекал в науке и поддерживал в жизни.

С. Л. Рубинштейн явился основоположником, создателем системы новой психологической науки XX в., разработал ее основы, опираясь на оригинальную фундаментальную философскую парадигму (онтологию и философскую антропологию), которую он развивал начиная с 1910–1920-х годов до 1960 г. Ему удалось вскрыть роль и значение своей диалектической, онтологической, философской концепции для психологической науки в качестве ее методологии. В результате того способа связи философии и психологии, при котором первая служила методологическим основанием построения второй, а последняя – научным доказательством и испытанием первой на подлинность и эвристичность, С. Л. Рубинштейн сумел, опираясь на марксизм, использовать его позитивные идеи и преодолеть его догматическую интерпретацию. Эту задачу он решал, находясь в тисках советской идеологии и при этом активно практически действуя – строя психологическую науку.

Парадоксальность, противоречивость и трагичность его судьбы заключалась в том, что его идеи, с одной стороны, опережали уровень философско-психологического мышления эпохи, были недостаточно поняты во всей своей глубине, с другой стороны, они внедрялись им и его трудами, организационной и педагогической деятельностью в бытие современной ему психологической науки, воспринимались и реализовывались психологами как «общенародное» знание, служили развитию психологии как науки в целом. Но сам он не только как автор концепции, но и как созидатель на ее основе науки оценивался психологами как философ, а философами – как психолог, вопреки единству философии и психологии, которое ему удалось раскрыть в теории.

В последнее десятилетие жизни Рубинштейн оказался в атмосфере вынужденного одиночества и социального остракизма. Он противостоял этому умноженной силой своего творчества и энергичным научным объединением оставшихся с ним сотрудников и учеников. Смерть остановила его руку, заканчивающую последний труд жизни – «Человек и мир» [1] Однако для того, чтобы рукопись была опубликована (1973) и затем начала переиздаваться, потребовался сложнейший труд ее расшифровки, комментирования и «адаптации» к еще царившей в 1960-е годы атмосфере канонизированного марксизма. . При всей его фундаментальности и высшей степени сложности он стал мировоззренческим опытом в преддверии оттепели.