Зигмунд Фрейд - Болезнь культуры (сборник)

Женщина, которая вслух жалеет своего мужа за то, что он связался с такой, как она, безалаберной женщиной в действительности, и имея на то основания, обвиняет своего мужа в несостоятельности. Не нужно слишком удивляться тому, что некоторые соответствующие истине самообвинения вкраплены в обвинения, в действительности направленные на другого; эти последние должны быть вытеснены, чтобы закрыть путь к выяснению истины, которая рождается из всех за и против в любовной ссоре. Самообвинениями удобно прикрыть факт ссоры, свидетельствующей о потере любви. В таком случае вполне понятным и объяснимым становится поведение больных. Их жалобы суть в действительности обвинения , – то есть жалобы в старинном судебном смысле этого слова; они так беспощадно стыдят сами себя, потому что все, что они высказывают, по сути, относится не к ним, а к кому-то другому. Сами больные далеки от того, чтобы в своем окружении проявлять смирение и покорность, подобающие лишь недостойным личностям. Больной ведет себя как оскорбленный человек, мучительно переживающий незаслуженную обиду. Такое становится возможным, поскольку поведенческие реакции проистекают из психологического протеста, который в результате трансформируется в меланхолическое самоуничижение.

Теперь мы можем без труда реконструировать сам этот процесс. У больного была возможность выбора объекта, возможность направить либидо на определенного человека. Под влиянием реального оскорбления или разочарования в любимом человеке его либидо терпит крах. Следствием становится не отказ от прежнего либидо объекта и перенесение его на новый объект, а другой процесс, требующий для своего осуществления множества условий. Обладание объектом оказалось неустойчивым, оно прекратилось, но освободившееся либидо смещается не на новый объект, а на собственное эго. Здесь либидо не может найти себе применения и служит лишь отождествлению эго с объектом расставания. Так тень объекта падает на эго, каковое теперь особой инстанцией будет считаться объектом; тем самым покинутым либидо объектом. В итоге утрата объекта преобразуется в утрату эго, поскольку конфликт между эго и любимым человеком приводит к расщеплению эго и последующему раздору между критикующим эго и эго, заменившим собой утраченный объект.

Кое-что определенное можно вывести уже из предпосылок и результатов такого процесса. С одной стороны, должна иметь место устойчивая фиксация на объекте любви; с другой стороны, существующая, невзирая на фиксации, недостаточная степень обладания этим объектом. Если согласиться с метким замечанием О. Ранка о том, что выбор объекта обусловлен феноменом нарциссизма, то потребность обладания объектом, если с этим возникают трудности, может регрессировать назад, до нарциссизма. Нарциссическое отождествление с объектом становится заменой любовного обладания, что имеет своим следствием то, что, несмотря на конфликт, не приходится отказываться от любовного отношения к объекту. Такая подмена объекта любви отождествлением с ним является важным механизмом при проявлениях нарциссизма. К. Ландауэр сумел кратко описать этот механизм в сообщении о случае излечения шизофрении [146]. Он соответствует регрессии от выбора того или иного объекта к первоначальному нарциссизму. Нам уже приходилось говорить о том, что отождествление является начальной ступенью выбора объекта и первым достаточно двусмысленным способом, каким эго ищет и находит объект. Эго хотело бы присвоить себе объект, что соответствует оральной или каннибальской фазе развития либидо, проявляющейся в пожирании. В наличии такой связи Абрахам видит, с полным на то правом, причину отказа от приема пищи – одного из основных симптомов тяжелых меланхолических состояний.

Вытекающее из этой теории заключение о том, что предрасположенность к заболеванию меланхолией и подобными ей состояниями обусловлена нарциссическим типом выбора объекта, не находит, к сожалению, подтверждения в исследованиях. В первых строках этого сочинения я упоминал о том, что собранного нами эмпирического материала недостаточно для обоснованных заключений о причинах меланхолии. Если мы все же решимся признать достаточность наших наблюдений для выводов, то нам придется признать основным признаком меланхолии регрессию обладания объектом к нарциссической оральной фазе либидо. Отождествление с объектом нередко встречается и при неврозах переноса, еще чаще оно является основным механизмом формирования симптомов при истерии. Однако отличие отождествления при истерии от нарциссического состоит в том, что при истерии обладание объектом продолжается в форме нервного перевозбуждения и нападок на объект. Между тем отождествление во всех упомянутых выше случаях мало чем отличается, поскольку движет им то, что мы называем любовью. Нарциссическое отождествление является его наиболее ранней начальной формой, и оно открывает нам путь к пониманию менее изученного истерического отождествления.