Ольга Власова - Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией

Нами была избрана герменевтическая стратегия изложения. Мы ставили своей задачей представить идеи и деятельность Лэйнга в контексте его собственных устремлений, в контексте деятельности его единомышленников, в контексте духа его эпохи. Мы постарались быть беспристрастными, в какой-то мере реализуя историко-культурный подход. Нам кажется, что наиболее адекватный образ Лэйнга получится в том случае, если мы будем смотреть на него как на фигуру шестидесятых, знаковую фигуру этой эпохи. Казалось, что это позволит избежать не всегда правомерных этических, политических, социальных, научных оценок. Лэйнг стал тем, кто во многом изменил сознание миллионов, он повлиял на интеллектуальный климат, на культуру, на развитие психиатрии, психологии, философии и других гуманитарных и общественных наук. Он – человек, который заслуживает отдельной книги.

Это не означает, что мы поддерживаем или осуждаем саму антипсихиатрию или идеи Лэйнга. Это не означает, что мы считаем необходимой или невозможной антипсихиатрическую практику. Сейчас, через полвека после выхода его первой книги, писать о Лэйнге, или писать об антипсихиатрии, означает осуждать или поддерживать, продолжать или критиковать позиции, действия, проекты. Лэйнг и антипсихиатрия во многом стали символами критицизма и радикализма, к которым принято относиться пристрастно.

Творчество Лэйнга стало рубежом в развитии европейской культуры и науки, поэтому мы предлагаем посмотреть на него именно как на рубеж, как на явление культуры. Мишель Фуко в своей работе «История безумия в классическую эпоху» настаивал на том, что отношение к безумию проливает свет на понимание человеком самого себя, на самоосмысление культуры. Однако мы забываем, что в своей эпистемологии он дошел лишь до XIX в., отметив, что говорить о современности будучи погруженными в нее мы не можем. Фуко и его «История безумия», так же как и Лэйнг с его Кингсли Холлом и «Разделенным Я», расширением сознания и попытками приблизиться к опыту безумцев, сам давно уже превратился в знак и выражение движения европейской культуры. Перефразируя Гуссерля, можно сказать, что на феномены нужно смотреть как на данность. Именно так в этой книге мы смотрим на творчество Лэйнга.

И последнее. Эта книга не претендует на создание сколь-либо завершенного образа. Все, что осталось за бортом, оставлено там намеренно, поскольку всякие биографические, аналитические, сопоставительные подробности могли бы перегрузить повествование. Эта книга только о Лэйнге – его жизни, работах и деятельности. Его многочисленные соратники по борьбе и идеям либо уже упомянуты, либо еще будут упомянуты в других наших работах. Это своеобразное введение, набросок интеллектуального портрета, что, как хочется верить, запустит последующее движение.

Лэйнг происходил из типичной шотландской семьи. Как говорит он сам в автобиографии:

Семья моего отца считала себя потомками викингов, когда-то осевших в Северо-Восточной Шотландии. Но пришли они с севера более дальнего, чем Северо-Восточная Шотландия. Они пришли с дальнего севера и востока, из Скандинавии, возможно, из Норвегии. Семья моей матери считала себя потомками кельтов. Это были протестанты с юго-запада Шотландии. Со стороны отца у всех моих предков были голубые глаза, со стороны матери – темные. У меня глаза темные. Я часто думал, что моя мать выглядела почти как испанка, почти как еврейка [1].

Итак, предки со стороны отца происходили с северо-востока Шотландии. В середине XIX в. дед Лэйнга после женитьбы переехал в Стричен, деревушку в нескольких милях к юго-востоку от Фрейзербурга в Абердиншире, именно туда, где находится известный каменный круг Стричен. Его старший сын женился на местной девушке Изабелле Баркли и в поисках работы двинулся на юг, в Абердин. В Абердине у них родились шестеро детей, старший из которых – Джон (уже Лэйнг), военно-морской архитектор, – женившись на Энн Макнэр, породил четверых: Дэвида Парка Макнэра (отца Рональда), Изабеллу, Джона и Этель. Через некоторое время семья перебралась в Гованхилл, южный район Глазго, где стала проживать по адресу Вестморелэнд, 21.

Бабушка по матери, Элизабет Глен, была австралийкой, семья ее владела фермой и разводила овец. Дед по матери, Джон Керквуд, в 1880-х гг. увез возлюбленную на свою родину, в Шотландию, в Ранкинстон (Эршир). Джон работал кассиром на местной угольной шахте, и здесь они и обосновались. В их браке родились Уильям, Арчи, Нетти, Сара, Амелия (мать Лэйнга) и Мизи. Впоследствии семья переехала на север, в пригород Глазго Уддингстон, а затем в Гованхилл на Гартак-стрит, неподалеку от Вестморелэнд, где проживали Лэйнги.