Ольга Власова - Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией

Я никогда не считал себя приверженцем классического марксизма, особенно после Второй мировой войны. Да и, черт возьми, что такое эта подлинно марксистская линия?

К примеру, Россия полностью приняла так называемый сталинизм, и это была такая всеохватывающая система, но имело ли то, что происходило в России, какое-то отношение к чистому марксизму, сказать трудно. И, во всяком случае, я никогда не понимал, как можно приложить апокалиптические революционные работы Маркса XIX в. к реалиям современного мира. <���…> Я всегда испытывал лишь презрение к тем идеологам-дилетантам, которые заучивают несколько сочных фраз и думают, что переворачивают мир [67].

Такая позиция часто вызывала непонимание. Так, известный марксистский активист Питер Седжвик неизменно обвинял Лэйнга в недостаточной акцентированности марксистской линии при одновременной радикальности поднимаемой проблематики [68].

Третьим направлением после философии жизни и марксизма, увлекшим Лэйнга, стал психоанализ. Лэйнг прочитал Фрейда еще в школе, посещая Гованхиллскую библиотеку. Он читал «Лекции по введению в психоанализ», «Психопатологию обыденной жизни», работы по искусству и многое другое. Так получилось, что работы Фрейда об Эдиповом комплексе были прочитаны Лэйнгом параллельно с «Царем Эдипом» Софокла, с его же «Антигоной», эпосом Гомера и другими образцами античной классики, поэтому восприятие Фрейда наложилось в сознании Лэйнга на любовь к греческой классике. Был и еще один момент.

Приблизительно во время знакомства Лэйнга с работами Фрейда его отец переживает нервный срыв. Он испытывает постоянные панические приступы, и его кладут в больницу под наблюдение врачей. Этот случай подталкивает Лэйнга к более пристальному и подробному прочтению работ основателя психоанализа, особенно тех из них, которые обращаются к проблеме происхождения неврозов. Однако им двигал не только личный, но и профессиональный интерес. Для Лэйнга, по его собственному признанию, Фрейд был первым встретившимся на его пути мыслителем, который превратил свою теорию в средство для зарабатывания денег:

Я заинтересовался Фрейдом, потому что он был единственным человеком, который оказался достаточно сообразительным для того, чтобы превратить свои идеи в способ зарабатывания денег, он понял, что на них можно заработать. <���…> Он отличался от Ницше и Кьеркегора, но я тогда не собирался становиться профессиональным революционером, вроде Троцкого или Грамши, поэтому эта была стоящая мысль. Теория Фрейда имела практическую, экономическую сторону [69].

Психоанализу была посвящена и первая научная работа Лэйнга. Когда ему было двадцать и он был студентом, на доске объявлений он увидел сообщение о конкурсе студенческих эссе по проблематике психоанализа. Победителю было обещано вознаграждение в двадцать фунтов стерлингов. В первые же выходные он сел и написал двадцати страничное эссе «Здоровье и болезнь». Оно принесло ему победу. Жюри конкурса, в которое входили преимущественно лондонские психоаналитики, похвалило его талант и неординарность и выразило свое желание видеть его в Лондоне.

Фрейд во многом определит для Лэйнга подход к человеку. Гэри Фрейзер указывает на тот факт, что именно от Фрейда идет традиция, которую в своих работах развивает Лэйнг, – традиция понимания разумного человека лишь как маленькой части того, чем человек может стать на самом деле [70]. Можно добавить, что одновременно это традиция толкования внутренней жизни, внутреннего опыта лишь как частицы потенциального опыта человека. Только у Лэйнга она будет преломляться через идеи экзистенциализма и марксизма.

Фрейд не был единственным повлиявшим на Лэйнга психоаналитиком. Среди значимых фигур здесь можно назвать и двух других классиков психоанализа – Юнга и Адлера. Юнг как человек, как мыслитель не очень импонировал Лэйнгу. Он был жестким психиатром и всегда занимал достаточно дистанцированную позицию по отношению не только к психически больным людям, но и к гениям и нестандартно мыслящим мыслителям. Однако он подсказал Лэйнгу одну из идей, которая станет центральной в его практической деятельности – идею метанойи. Импонировал Лэйнгу и Альфред Адлер, работы которого он начал читать в университетские годы. Адлер походил на Ницше. Он говорил о комплексе неполноценности и его компенсации, о выживании и борьбе за существование, сверхкомпенсации и преодолении себя. В глазах Лэйнга он был кем-то вроде Ницше от психоанализа.