Сьюзен Стиффелман: Осознанное родительство. Как стать опорой своему ребенку и открыть ему дорогу в большой мир

«Продолжайте и не теряйте ощущения силы и уверенности, когда чувствуете, что не можете защитить Чарли от досады и потери. Представляйте себя со стальным канатом внутри, прочно держащим вас на земле. Сохраняйте мягкую, но непоколебимую силу, которая позволит с любовью признать чувства сына и даст ему возможность пройти через отказ, разочарование, торг – словом, просто испытать печаль».

Я работала с этой семьей около трех месяцев. Мы старались избавить Энджи и Эрика от дискомфорта, который они испытывали при виде досады Чарли, и от ощущения необходимости угождать мальчику. Мы исследовали страхи этих людей, которые боялись сломить дух ребенка, и искали способы более уверенного обращения с ним. Я помогла Энджи и Эрику научиться общаться с сыном так, чтобы продемонстрировать понимание его чувств, даже если он не получал желаемого. Вместо слов: «Нет, ты не можешь поужинать кексом» (слово нет вызывает у большинства детей внутренний протест), я предложила отвечать в менее провокационной манере, хотя бы на некоторые просьбы мальчика.

«Печенье на ужин! Вот было бы здорово! Может быть, устроим такой ужин на следующий день рождения?» Теперь Энджи и Эрик старались выделить больше времени на общение с сыном. Чарли почувствовал близость к родителям, которой он так страстно желал, старался вести себя хорошо и радовать их.

У Энджи и Эрика жизнь наладилась. Однако нам следовало разрешить еще один вопрос: чувство вины и стыда родителей. Когда я советовала им, как вести себя с Чарли, они отвечали: «Мне следовало это знать» или: «Мы можем сломать сына». Меня это не удивило, ведь я годами работала с родителями и хорошо знаю, что мы склонны побивать камнями самих себя, если не получается жить по идеализированным стандартам. Но я также понимаю, как это вредно – позволить внутреннему критическому голосу управлять своими действиями и чувствами. Когда мы так поступаем, то не только наносим вред себе. Мы косвенным образом давим на детей, заставляя их хорошо себя вести, чтобы быть довольными собой и не испытывать чувства вины и стыда.

Мы должны были над этим серьезно работать. Я поделилась с Эриком и Энджи своим опытом борьбы с критическим внутренним голосом – тем самым, который постоянно комментирует все мои поступки, в каждый момент времени. Я получила огромную пользу, когда научилась противостоять этому голосу – при помощи терапии ДПДГ (десенсибилизация и переработка движением глаз), медитации и молитвы. Но это нельзя сделать за одну ночь или просто принять решение позитивно смотреть на мир.

Однажды в кладовке какой-то предмет выскользнул у меня из рук. И тут же в моей голове зазвучал тот самый прежний голос: «Эх, какая же ты неуклюжая!» Но в то же мгновение вмешался и другой: «Не смей говорить о Сьюзен в таком тоне!» Я была ошарашена, насколько серьезно мне удалось усвоить «урок». Я стремилась стать «достаточно хорошей», и в конце концов это вошло в мою плоть и кровь. До сих пор остается еще немало, над чем надо работать, но мне стало понятно, что и дальше буду совершать ошибки и терять хладнокровие и терпение. Раз уж я вижу все это и не позволяю своему эго обвинять других или делать скоропалительные выводы, то могу позволить себе несовершенство, которое и делает меня личностью.

У Эрика и Энджи было много работы, но они очень хотели научиться «заглушать» внутренний голос, который критикует их новый подход к воспитанию сына. Кроме того, они позволили себе ошибаться. Эта часть работы оказалась очень приятной – я видела, как Энджи и Эрик делают то, что нужно, и как это их успокаивает и расслабляет. Не менее радостно было видеть, как они учатся доверию: если они откровенно призна́ют свои недостатки при обращении с Чарли, поймут его чувства и учтут их, то не надо будет рассматривать каждый сложный момент в воспитании как тест на их духовную «профпригодность».

Иногда нам сложно устанавливать ограничения, потому что мы боимся детей. Их истерики так ужасны и так изматывают, что мы ходим вокруг ребенка на цыпочках, лишь бы не расстроить крошку. Или же мы боимся сломить дух ребенка, лишая его долгожданной игрушки, и вспоминаем, как родители не исполнили какое-то наше страстное желание. Кроме того, мы временами несколько отступаем от роли Капитана, потому что испытываем неоднозначные чувства насчет принадлежности к миру взрослых.