Сьюзен Стиффелман - Осознанное родительство. Как стать опорой своему ребенку и открыть ему дорогу в большой мир

Помните Энджи и Эрика, о которых я рассказывала во введении? Я описывала, как воспитание ребенка со сложным характером столкнулось с «райской» картинкой, которую они себе нарисовали. Мы начали работать, когда их сыну Чарли было четыре с половиной года. Они обратились ко мне, потому что ему грозило отчисление из подготовительной группы за агрессивное поведение. Кроме того, Энджи и Эрик больше просто не могли находиться дома, где мальчик постоянно устраивал истерики и устанавливал свои порядки.

Я начала изучать внутренний конфликт Энджи и Эрика, связанный с установлением ограничений. Они оба не совсем представляли себе, как, когда и где установить границу между собой и маленьким Чарли. У Эрика это стало из-за детства, проведенного с очень строгими родителями, которые контролировали каждое его движение. Он твердо решил обеспечить своим детям свободу выбора, но теперь не мог дать четких указаний своему собственному сыну.

Мы обсудили, как можно вообще подавить ребенка. «Эрик, я вижу, как страстно вы желаете увидеть у своих детей проявление собственной воли и свободного выражения своих желаний». Он кивнул, соглашаясь. Я спросила, что он испытывал в своем детстве, и Эрик рассказал, как родители диктовали ему буквально каждое действие. «Если они хотели, чтобы я брал уроки игры на фортепиано, то я их брал – и занимался каждый день. Мне не нравилось фортепиано, но это не имело значения. Это был путь воспитания, который выбрали родители, даже не путь, а шоссе. То же самое было с одеждой, которую я носил, телепрограммами, занятиями спортом – у меня не было ни малейшей возможности отстоять свои желания. Я чувствовал себя слабым и бессильным и решил никогда не применять подобных методов воспитания к своим детям». Это довольно разумно, ведь Эрик понимал, что дети – отдельные, уникальные личности, не предназначенные для осуществления его нереализованных мечтаний.

Но остаточные переживания Эрика оказали негативное влияние на воспитание собственного сына. «К несчастью, поскольку вы в детстве испытали такую обиду, то впали в другую крайность: решили компенсировать строгость своих родителей полным отсутствием порядка и тем самым действительно повредили своему сыну».

Я сказала Энджи и Эрику, что очень часто сталкиваюсь с подобными проблемами, особенно у родителей, серьезно увлекающихся духовными практиками или личностным ростом. Я восхищаюсь теми, кто использует осознанные методы воспитания – побуждает детей высказывать мысли, которые идут от ума и сердца, доверять своим чувствам и интуиции. Но мы должны обеспечить им систему, порядок и не бояться устанавливать ограничения. Учитывая сложную ситуацию, Эрик был готов научиться ассертивности в обращении с сыном, без его подавления.

Энджи выводили из себя истерики сына. Это напоминало ей непредсказуемые вспышки ярости у ее матери. Поэтому Энджи было легче удовлетворить требования Чарли, чем установить четкую границу. А постоянное напряжение привело к тому, что она не чувствовала в себе желания общаться с сыном и усаживала его перед телевизором или с айпадом в руках, чтобы он не мог причинить никакого беспокойства. Но маленький Чарли искал общения с мамой, даже если это удавалось только путем проявления нежелательного поведения. Мальчик понял – не слушаясь, он получит все сто процентов родительского внимания. В этом отношении он был будто уменьшенная копия Генри.

Чарли нуждался в безопасной «скорлупе», которую создали бы его родители, чтобы он мог свободно изучать мир. Мальчик вел себя именно так, словно объявляя во всеуслышание: он не чувствует себя безопасно в плавании по морю жизни, потому что на борту его судна нет полноценного Капитана. Поэтому, когда Чарли испытывал фрустрацию, он чувствовал потребность броситься на пол, отшвырнуть вещи, ударить и оттолкнуть родителей.

Я объяснила, что существуют три родительских модели и насколько важно принять на себя роль Капитана корабля. И Энджи, и Эрик согласились, что у них сложились отношения по типу Диктатора – они позволяли Чарли всем заправлять и делать все, что он хочет, пока не приходилось серьезно наказывать и приводить мальчика в чувство.

Но раздражение и злость расходились с духовными ценностями этих супругов. Каждый раз у них возникало чувство вины и раскаяния. И этот цикл без конца повторялся – они терпели тирады сына, пока не доходили до точки кипения, взрывались и чувствовали вину из-за собственной неспособности сохранять спокойствие и равновесие.