Нам не обязательно пить дешевый «Кулэйд» [85], пока мы сами этого не захотим. Если так организован ваш мозг, устроена ваша личность и сформировано ваше мировоззрение, это замечательно – мир отчаянно в вас нуждается. Но, как мы уже видели, мы слишком долго отдавали все лучшее, что у нас есть, на благо суперспециализации, и стоит ли удивляться, что многие из нас все чаще испытывают беспокойство и неудовлетворенность. Доверившись тому мнению, что самый верный способ прожить хорошую жизнь – стать специалистом, они, возможно, даже не отдают себе отчет в том, что их профессия и есть источник того, что их мучает.
Хорошие новости, тем не менее, лежат в корне этой проблемы. Каждое движение порождает свою противоположность. И я убеждена, что наша культура находится на переднем крае борьбы с засильем сверхспециализации и связанным с ней положением непререкаемых «экспертов». Эта тенденция предоставит возможность любознательным любителям, системно мыслящим универсалам, людям Возрождения, знатокам свободных искусств и энергично мыслящим перекрестно тренированным автодидактам всех мастей играть до того не существующую роль помощников наших друзей специалистов. Я надеюсь, что новое назначение Оливера Сакса в Колумбийском университете является оптимистическим началом тенденции, которая приведет к повсеместному признанию универсалов в академических кругах, где до недавнего времени мы все, по большому счету, были париями.
Один из современных символов сегодняшних универсалов – это iPod. Вы больше не слушаете музыкальные альбомы целиком. Вы выбираете одну песню отсюда, другую оттуда. Это может быть хип-хоп, Боб Марли и Битлз, и все – за пять минут. Вот вам другая аналогия: дим-сам, традиционная китайская кухня, в которой маленькие порции клецок и другой вкуснятины подаются последовательно. Самые совершенные из нас перечитывают, просматривают, пробуют целиком весь ассортимент. Но то, что мы не сосредотачиваемся всю жизнь на чем-то одном, не означает, что мы не способны сосредоточиться. Сосредоточенность – это еще не все. Она может превратиться в шоры. Я целиком за мечты. Гиперактивность и дивергентное мышление – благотворные проявления отсутствия сосредоточенности. Требуется немалая твердость характера, чтобы противостоять тем, кто будет обвинять нас, что мы не замечаем глубины, текстуры и сложного устройства вещей. Дело в том, что мы тонко чувствуем взаимосвязь вещей, что подразумевает множество вариантов глубины, текстуры и сложности. Мы – живые калейдоскопы с перекрестно тренированными синапсами.
Знатоков свободных искусств тоже станут высмеивать, говоря, что они заняты чем-то непрактичным, аристократичным и архаичным и что быть человеком Возрождения – пустое. Как мы видели в главе 12, наше мировоззрение дает нам массу практических, реальных ценностей. Другое обвинение, которое выдвигают против тех, кто живет жизнью разума – неуместная искренность. Ни один лагерь не имеет права единолично претендовать на высокие моральные принципы. Универсалы не более виновны в чрезмерной щепетильности, чем специалисты. Чрезмерная щепетильность («Я читаю только классиков…») – одна из «семи смертных добродетелей», как сказала Роз Част, тонко чувствующий человек и мультипликатор, в своем интервью для журнала «The New Yorker». Кстати, другие «смертные добродетели» – это: утренний энтузиазм; внезапная бережливость, выражаемая по типу «Помятые банки зеленого горошка всего за тридцать девять центов»; абсолютная честность, выражаемая фразами типа «Это платье тебя действительно полнит»; вынужденное молчание («Если не можешь сказать что-нибудь приятное – лучше не говори ничего»); спекуляция на чувстве вины («Как можно ходить на карнавалы, когда люди голодают?»); одержимость физическими упражнениями («Мой сердечный ритм в спокойном состоянии составляет два удара в минуту») и так далее.
Договоритесь с партнером, если, конечно, хотите. Называйте этого человека своим «интеллектуальным помощником». Помогите друг другу начертить новые линии жизни. Сопротивляйтесь слишком распространенному в Америке синдрому стремления к легкой и беззаботной жизни. Повсеместно в мире, я имею в виду Европу, люди стараются сделать свою жизнь богатой и сложной, и это гораздо более передовая идея.
Автодидакты, обладающие живым умом, всеядны. Покажите нам накрытый стол, и мы захотим попробовать все. Мы – ценители всех блюд без исключения. Жадность – наш девиз. Мы поглощаем любую информационную смесь. Быть человеком Возрождения все равно что стоять на рисовом поле: акры воды в ширину и по лодыжку в глубину. У нас беспокойный ум. Мы хотим широко распахнуть крылья. И все здесь нам интересно. Окунитесь с головой в любопытство! И если вы позволите мне еще одну грубую метафору, постройте безупречную жизнь без единого кирпича, сцементировав ее ценностями из сундука, заполненного сокровищами этого мира. Вы можете развить, если так можно выразиться, ДНК дилетанта, если сядете в поезд, идущий к Триумфу за двадцать минут. Выждите сколько вам нужно, а потом поторопитесь (см. главу 12, если этот парадокс не дает вам покоя). Полжизни дилетанта вмещает иногда целую жизнь!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу