Дэвид Рок - Мозг. Инструкция по применению. Как использовать свои возможности по максимуму и без перегрузок

Несмотря на то что корпорации изо всех сил пытаются сделать показателями статуса размер автомобиля или стоимость наручных часов, универсальной его шкалы не существует. При встрече с новым человеком и оценке вашей с ним относительной значимости вы можете опираться на такие параметры, как возраст, богатство, физическая сила, ум или обаяние. Вообще, показателем статуса может быть все что угодно; например, на некоторых островах Тихого океана им является вес человека. Если какой-то параметр представляется вам важным, то любое повышение или понижение соответствующего статуса вызывает интенсивную эмоциональную реакцию. Ради повышения или сохранения статуса люди иногда доходят до жутких крайностей. Этот принцип работает и на индивидуальном, и на групповом, и даже на государственном уровне. Желание повысить статус заставляет людей проявлять чудеса героизма и выносливости, а стремление к повышению статуса лежит в основе многих величайших достижений общества и некоторых худших примеров бессмысленного и ненужного разрушения.

Как и все прочие первичные нужды, реакция на угрозу статусу бывает намного сильнее, да и встречается чаще, чем любая другая. Простой разговор с человеком, которому вы приписываете более высокий статус, – к примеру, со своим руководителем – запускает реакцию на угрозу вашему собственному статусу и всегда вызывает такое чувство, как будто это может привести к ужасным последствиям. Может последовать даже физиологическая реакция, включая увеличение кортизола в крови и активный приток ресурсов к составляющим лимбической системы, возбуждение которой снижает ясность мышления. Колин во время телефонного совещания почувствовал угрозу своему статусу, потому что группа не признала его старшинства. Первые слова Эмили в этой сцене только ухудшили ситуацию: фраза «Зачем ты это сделал?» подразумевает, что собеседник был неправ. Кроме того, у Колина изначально с телефонным совещанием ассоциировалась угроза его статусу, так что почти любые слова Эмили были бы приняты в штыки. Интенсивность эмоциональной реакции Колина застала Эмили врасплох. Она вообще не задумывалась о том, что он может почувствовать угрозу своему статусу.

Наоми Эйзенбергер, ведущий социальный нейробиолог из UCLA, хотела разобраться в том, что происходит в мозге человека, когда он чувствует себя отверженным. Она разработала эксперимент, в ходе которого при помощи аппарата фМРТ исследовался мозг участника компьютерной игры Cyberball, отсылающей человека к нравам школьного двора. «Испытуемый считал, что играет по Интернету в игру с перебрасыванием мяча с двумя другими людьми, – объясняла Эйзенбергер во время беседы в своей лаборатории. – Он видел на экране собственную аватарку и аватарки партнеров. Затем, примерно в середине игры, когда три участника спокойно перекидывались мячом, испытуемый вдруг переставал его получать, и два других игрока начинали перебрасывать мяч друг другу, не обращая на него никакого внимания». Всякий раз, когда я рассказываю эту историю слушателям, по аудитории проносится ясно различимое «Ох!». Быть отверженным, считаться худшим из всех очень тяжело в любых обстоятельствах.

Этот эксперимент порождает у большинства людей самые сильные эмоции. Эйзенбергер говорит: «Мы обнаружили, что когда человека исключают из какого-то сообщества, можно заметить явную активность в верхней передней части поясной коры его мозга. Этот же нейронный участок задействуется при болевых ощущениях; именно он отвечает за тот компонент боли, который иногда называют “элементом страдания”. У тех, кто сильнее других чувствует себя отверженным, наблюдаются максимальные уровни активности в этой области». Быть исключенным из сообщества и отверженным физически больно. Ощущение того, что ты хуже других, активирует те же области мозга, что и физическая боль. Эксперимент Эйзенбергер показал, что социальная боль активирует пять разных областей, ответственных также за боль физическую. А раз мозг воспринимает оба типа боли одинаково, то социальная боль может вызывать не меньшие страдания, чем физическая. Вспомните о том, как у вас холодеет в животе, когда кто-то говорит: «Сказать, что я о тебе думаю?» Примерно так же человек ощущает себя ночью на улице, когда чувствует, что вот-вот кто-то подойдет и нападет сзади: может быть, в первом случае ощущение менее явное, но по существу это тот же страх. Открытие, сделанное Эйзенбергер, объясняет, почему Колин отреагировал на слова Эмили человеческим эквивалентом ситуации, когда пес скалит зубы и рычит: мозг считал, что кто-то собирается его ударить.