Делия Стейнберг Гусман: Как лучше узнать себя (сборник)

Но быть живым означает не только это, но и нечто гораздо большее.

Быть живым значит осознавать, кем мы можем стать в мире, что мы способны сделать и какую пользу могут принести наши действия. Ребенок и подросток едва ли осознают себя и не всегда способны отвечать на требования своего внутреннего «Я». Юность начинается тогда, когда у человека появляется чувство, что он родился во второй раз, когда в нем пробуждается нечто обладающее силой, способной преодолеть все препятствия и пробить стену времени. Он овладевает энергией, которая будет измеряться не годами или морщинами, а силой воли и поступками, мудростью и опытом.

Возможность расширять свои познания, накапливать ценный опыт, работать не только для себя и ради себя, но и для других, ради других – именно это свидетельствует о внутренней жизни.

Мы знаем, что смерть однажды придет. И не только знаем, но и ежедневно убеждаемся в этом – ведь из жизни уходят сотни, тысячи людей, уходят и близкие, и те, о ком нам известно лишь из газет и телепередач.

Момент, когда мы встречаемся со смертью непосредственно – касается ли это нас самих или тех, кого мы считаем частью своей жизни, – становится большим испытанием. И тогда вся хорошо выстроенная система наших представлений и доводов может рухнуть от чувства беспомощности, отчаяния, тревоги и беззащитности перед силой Природы, против которой бессильны и мы сами, и лучшие специалисты по излечению болезней и ран.

Именно в этот момент надо снова подумать о том, кто мы и что на самом деле думаем и чувствуем. В этот момент мы должны заново дать оценку своим действиям, своим реакциям. В этот момент, оставшись наедине с самими собой, мы должны спокойно побеседовать со своим внутренним «Я» и поразмышлять вместе с ним.

Почему мы считаем живым лишь то, что проявлено материально, что обладает физическим телом? А как же быть с нашими чувствами, идеями, мечтами и интуитивными прозрениями? Разве все это не является жизнью?

Но страх затуманивает разум, и мы вдруг начинаем думать: «А кто гарантирует, что мечты, идеалы и чувства не исчезнут так же, как и физическое тело?» Но давайте вспомним: а исчезает ли все это, когда тело засыпает? Нет, наоборот – проснувшись, мы по-прежнему (и даже еще более активно) разговариваем друг с другом, перемещаемся с места на место, по-прежнему наслаждаемся и страдаем, по-прежнему жаждем чего-то, по-прежнему ощущаем себя самими собой. Почему же тогда надо бояться смерти? Разве она не является тем же сном, только более глубоким и долгим?

Страх заставляет переживать, что мы утратим связь с тем, что нам дорого, – с людьми, идеалами, стремлениями. Но откуда такие мысли? Разве наши узы с идеями и людьми созданы из одной только материи? Разве мы никогда не ощущали связи с дорогим нам человеком несмотря на расстояния? Разве на плане идей, не имея в своем распоряжении физического материала, не создавали с помощью лучших своих мечтаний и стремлений великолепные замки? Но тогда почему мы не можем продолжать поддерживать прочные узы с теми, кто уходит, или с теми, кто остается? Почему этот долгий сон должен лишить нас того, что глубоко вошло в наше существование, воздействуя не только на тело, но и на все наше «Я» в целом?

Страх заставляет сомневаться, что умершие смогут найти правильную дорогу в мире ином, особенно если это дорогие нам люди или если это путешествие предстоит нам самим. Но почему мы этого боимся? Разве, когда мы пришли в этот мир, нам никто не помогал родиться? Если кто-то заботился о нас в момент прихода на этот план существования, то почему такой же помощи (или даже еще большей) не будет, когда мы столкнемся с другим аспектом жизни, который называем смертью? Если мы являемся частью какой-то семьи в этой жизни, почему у нас не должно быть родных и друзей в «иной» жизни, тем более тех, кого мы знали здесь?

Рассматривая это состояние души, которое, увы, часто сопровождает нас, омрачая многие часы нашей жизни, возьмем за основу главные положения буддийского учения, но рассмотрим их с современной позиции (а она не слишком сильно отличается от позиции, присущей людям других эпох).

Согласно этому учению, движение человека к освобождению связано с пониманием четырех благородных истин: о существовании страдания, о причине страдания, о прекращении страдания и о пути, который ведет к прекращению страдания.

Существование страдания и его причины